По пути в Брентвуд Никки размышляла над словами Гретхен. До этого ей даже не приходила мысль покинуть Лос-Анджелес, а теперь как истинный психотерапевт она принялась взвешивать все «за» и «против». Что ее держало в этом городе? Или, говоря начистоту, за что она сама держалась?

Ответ лежал на поверхности, его даже не требовалось искать.

«Мой гнев, вот что меня держит. Мой яростный гнев на Дугласа и на его предательство. Я боюсь отпустить свой гнев, потому что только он держит меня на плаву».

На часах высветился номер Дерека Уильямса. Никки сбросила скорость и остановилась под пышной акацией, ронявшей на землю мелкие белые цветы. Сейчас она ощущала почти облегчение. Уехать в Нью-Йорк и начать все сначала! Какой простой и правильный выход из тупика.

Никки ответила на звонок.

– Дерек, привет! Спасибо за сообщение после вечера. Простите, что не позвонила раньше, но я…

– Никки, нам надо срочно встретиться. Прямо сейчас!

Впервые с момента их знакомства Никки услышала нотки паники в его голосе.

За кого он волновался – за нее или за себя?

– Что случилось? Вы в порядке?

– Со мной все нормально. Эти разборки за рынки сбыта, в которых участвует наш большой человек из Мексики, куда шире и масштабнее, чем мы думали, – торопливо проговорил Уильямс. – Этих дельцов крышуют власти. Весь город заражен. И говоря «весь город», я не преувеличиваю. Банки, благотворительные фонды, полицейское управление – все в деле.

– Что? – изумилась Никки.

– Спросите, на какие средства устраивался благотворительный ужин? Господи, это те же грязные деньги! Город тонет, его уже не спасти!

Дерек тараторил, задыхался, ловил воздух ртом. Это было так на него непохоже!

– Тихо, тихо, – проговорила Никки. Тон детектива встревожил ее даже больше, чем слова. – Вы нашли связь между картелями и убийствами? Или мной?

– Возможно.

– Что это значит? У вас есть подозреваемые?

– Не по телефону, – почти взвизгнул Уильямс. – Поговорим в каком-нибудь нейтральном месте.

Они условились встретиться в отеле.

– А что же Ленка? – не выдержала Никки. – Вы хоть что-нибудь про нее узнали?

– К несчастью, узнал, – выдохнул Дерек. – Но все потом, не по телефону. Между всеми фигурантами есть связь.

– Скажите сейчас! – Каждая минута неведения была для Никки пыткой.

– Нет, сейчас не могу, – твердо сказал Уильямс. – В отеле, ровно в семь.

– Но поче…

– Потому что сейчас я собираюсь паковать сумку. Вам рекомендую сделать то же самое. Наша безопасность под угрозой. После нашей встречи вам лучше уехать, и как можно дальше. Залечь на дно. Я серьезно.

Сотни вопросов роились в голове Никки, но Уильямс повесил трубку прежде, чем она успела задать хотя бы один. Его паранойя пугала, потому что до этого момента Дерек не производил впечатления паникера.

И все же Никки была куда больше взволнована, чем напугана. Всего пара часов – и она получит информацию о любовнице Дугласа!

«И тогда я смогу отпустить ситуацию, унять свой гнев. Я смогу. Я узнаю правду, и все кончится».

Телефон снова зазвонил. Номер не определился. Похоже, детектив предпочел закрытую линию.

– Дерек? – спросила Никки, приняв вызов.

Но это был не он.

Поначалу она не узнала звонившего. Машину заполнили звуки сдавленных рыданий и стонов. Голос подвывал жалобно и тоненько, словно кто-то крутил сцену из ужастика. Но через несколько секунд Никки поняла, кто звонил.

«Невозможно! Нет!»

– Доктор Робертс? – всхлипнул Брендон Гролш. – Это ведь вы?

– Да, Брендон, это я. – Сердце заколотилось как бешеное. – Где ты?

– Мне очень нужна помощь. – Снова рыдания. – Они меня убьют.

– Я помогу, Брендон! Но ты должен сказать, как тебя найти.

– Хорошо. – Он судорожно вздохнул. – Я на углу…

Послышался глухой удар, затем в трубке пошли гудки.

Никки сидела в баре отеля «SLS» в Беверли-Хиллз и потягивала безалкогольный коктейль. Это помогало хоть как-то сохранять спокойствие.

У ног стояла собранная сумка. В ней было совсем немного вещей – одежда и личные принадлежности на пару дней. Поначалу миссис Робертс и вовсе не планировала уезжать: никакой Луис Родригес и все гангстеры мира не могли вынудить ее покинуть родной город, – однако странный звонок от Брендона Гролша заставил ее передумать.

«Как отреагирует Дерек, узнав, что Брендон жив?»

Никки понимала, что о звонке Брендона придется сообщить в полицию, но Уильямсу следовало узнать первым.

Детектив опаздывал. Неудивительно, но в этот раз ему следовало быть более пунктуальным. У Никки и без того шалили нервы. Она желала услышать правду про Ленку и собиралась рассказать о звонке Брендона Гролша. Страх и ужас в голосе парнишки тревожили Никки, а неожиданный конец разговора и вовсе напугал.

Был ли Брендон как-то связан с убийствами Лизы и Трея? Верилось с трудом. Брендон – избалованный, слабохарактерный юноша, но мягкий и сердечный. В нем трудно было заподозрить скрытую склонность к насилию. По какой-то причине именно Никки он выбрал в качестве спасательного круга, именно ей позвонил в страшную минуту. Но могла ли она помочь? И какого рода помощь ему требовалась? Именно его частицы ДНК были найдены на жертвах убийств. По крайней мере, на этой версии настаивала полиция. Никки терялась в догадках. Она уже не знала, кому можно верить и на чьи сведения опираться.

Она взглянула на циферблат настенных часов: 19:22. Уильямс серьезно опаздывал. Где его носит?

Никки вздохнула. Сегодня она выглядела особенно хорошо: пепельно-серые узкие брюки и зеленая шелковая блузка с глубоким вырезом. Нет, она вовсе не планировала поразить Дерека Уильямса! Это было бы нелепо. Никки хотела выглядеть как можно роскошней в тот момент, когда будет слушать унизительную историю про любовницу мужа. Как если бы Ленка была жива и собиралась прийти, чтобы лично рассказать о своих похождениях. В мыслях Никки Ленка все еще была ее соперницей.

Прошел год, а Никки по-прежнему испытывала стыд при воспоминании о фотографиях любовницы. Эта женщина сумела дать Дугласу то, чего лишила его Никки! Она забеременела от него!

Узнал ли Уильямс об этом? Или его важные новости касались совсем других людей?

«Да где же носит Дерека?»

Никки достала телефон и торопливо набрала эсэмэс: «Где вы? Я переживаю».

Мобильный Дерека булькнул, когда он натягивал брюки, прыгая по комнате в одних носках и трусах.

«Уже еду, простите», – ответил детектив.