С трибуны Палаты депутатов Морис Торез, генеральный секретарь Коммунистической партии, произносит зажигательную речь:

— Я призываю всех пролетариев и наших собратьев «Рабочих социалистов»[127] выйти на улицу и дать отпор фашистским бандам!

Три дня спустя, 9 ноября, на площади Республики с полицией сталкивается уже контрманифестация — коммунистическая. Среди ее участников, пришедших, чтобы противостоять правым силам, шестеро убиты и шестьдесят ранены.

Если оставить позади площадь Конкорд и пойти по Елисейским полям, вскоре увидишь по правую руку, немного в глубине, решетку, увенчанную золотым петушком. Здесь вход в сад Елисейского дворца. Этот старый особняк маркизы де Помпадур, прекрасной любовницы Людовика XV, стал резиденцией главы государства после избрания принца Луи-Наполеона на пост президента Второй республики в 1848 году.

Де Голль всей душой особняк ненавидел: ему, старому солдату, он казался слишком изящным. К тому же, планировка в то время была плохой, и когда блюда приносили в столовую, они остывали, поскольку кухни находились далеко. Да и мысль о том, чтобы носить тапочки королевской фаворитки, приводила сурового генерала в раздражение.

Не все его последователи были того же мнения. Жорж Помпиду, который всегда афишировал свой интерес к современному искусству, велел украсить апартаменты красочными и меняющимися на глазах работами израильского художника Агама[132]. Но его супруга Клод холодный особняк невзлюбила, и после кончины президента называла «домом горя». Впрочем, позднее она никогда не соглашалась зайти туда даже для того, чтобы нанести краткий визит новым хозяевам.

Валери Жискар д’Эстен въехал в Елисейский дворец один, поскольку его супруга Анн-Эмон сочла апартаменты слишком тесными и непригодными для того, чтобы поселиться там с четырьмя детьми. А это позволяло молодому президенту беспрепятственно вести веселый образ жизни… Когда ранним утром 2 октября 1974 года он возвращался домой в обществе красивой актрисы, его Ferrari помяла грузовичок молочника. В газетах того времени подняли гвалт.

Для Франсуа Миттерана Елисейский дворец был местом работы. У него просто не хватало времени, чтобы там жить: он и без того разрывался между своей законной супружеской жизнью с женой Даниэль на улице Бьевр и незаконной — с матерью Мазарин[133], которая родилась за шесть лет до того, как он был избран президентом.

Из всех президентов Жак Ширак, без сомнения, наиболее ценил это жилище. Во всяком случае, он с большой охотой занимался его обустройством. «Ширак всегда жил там, где работал, и работал там, где жил», — сказал один из его прежних советников. Это верно и в том, что касается Парижской мэрии, и в том, что относится к Елисейскому дворцу. Что до Бернадетты Ширак, она никогда не скрывала своей ностальгии по тем временам, когда могла в соответствии во своим вкусом украшать сады цветами, предназначенными для дворцов[134].

Николя Саркози, по-видимому, настолько оценил роскошь особняка, что 2 февраля 2008 устроил там свою свадьбу с Карлой Бруни. Немноголюдная церемония проходила на втором этаже в присутствии всего лишь двадцати человек — близких родственников и нескольких друзей.

— Я ничего не рассчитывала, ничего не предвидела. И я еще не была замужем. Я выросла в Италии, и мне не хотелось бы развестись… Поэтому я останусь первой дамой до окончания мандата моего мужа и его супругой до самой смерти. Мое свадебное путешествие было всего лишь двадцатиминутной прогулкой в парке Версальского дворца. И все же это чудесное путешествие, — заявила оцепеневшей прессе новая обитательница дворца.

На самом деле свадьба Саркози не была первой в этом дворце: 1 июня 1931 года президент Гастон Думерг, остававшийся холостяком почти все время своего мандата, также сыграл там свадьбу, причем всего лишь за двенадцать дней до прекращения полномочий.

* * *

Продолжая путь по этому красивейшему в мире проспекту, почему бы не свернуть на улицу Монтеня и не остановиться перед фасадом во вкусе арт-деко, принадлежащем театру Шан-Элизе?