щеки порозовели. Обидев Рози, можно сказать, что я оскорбила и его мать тоже.

Я нащупала дырку в потертой простыне.

– То, что я сказала… не это имела в виду. – Я прочистила горло. – Меня охватила злость. Хотелось ударить побольнее. Извини.

– Брексли Ковач признает свою неправоту? – Уорик сделал еще глоток коричневой жидкости.

Я дернула губой.

– В отношении тебя? Нет, ты заслужил мой гнев, придурок. – Он фыркнул. – Но вот она… нет.

– Вот такие, как ты, заставляют их в это верить. – Он повернул голову к окну. – Вот так и пошатывается ценность подобных женщин в этом мире: то, как с ними обращаются. Никому нет дела до убийцы шлюхи. Она сама виновата, верно? Поставила себя в такое положение… в то время как те, кто находится у власти, принудили их к такой жизни. Отобрали все, и единственный способ для таких женщин – продавать свое тело, чтобы прокормить детей. Или получить респектабельную работу на фабрике? Работать в девять раз больше, убивая себя ежедневно за копейки. Этот мир испорчен и перевернут.

Уорик говорил ровным тоном, но я слышала в его тоне отголоски гнева и разочарования.

– Ты упоминал, что родился в борделе, а мать умерла, когда тебе было десять, верно?

Он хмыкнул, соглашаясь.

– Что произошло дальше? Ведь ты был просто ребенком.

Уорик долго молчал, и я уже решила, что он не станет отвечать, но мужчина сделал очередной глоток и шумно выдохнул.

– Я никогда не был ребенком, я не имел такой роскоши. Я заботился о внебрачных детях других женщин в борделе. К шести уже воровал еду, лекарства и деньги, чтобы мы могли выжить. Когда появилась моя сводная сестра, на мои плечи легло больше ответственности. Когда умерла мать, сестра была совсем маленькой. Одна женщина забрала ее на воспитание, но я ей не был нужен. Слишком одичавший и взрослый. – Он выдохнул, сделав очередной глоток. Я молчала. Выпивка развязала ему язык, что казалось редкостью.

– Я был быстр и ловок, поэтому процветал на улицах, собрал банду таких же осиротевших, никому не нужных неудачников. Там и познакомился с Эшем и Яношем (Китти). Мы были неразлучны, наши таланты дополняли друг друга. Когда мы стали подростками, то уже вовсю хозяйничали на улицах, контролируя наш район города. К двадцати мы держали в своей власти весь город. Но вместе с властью появляются и враги, которые хотят отнять эту власть. Нас постоянно пытались убить, времена изменились, эта страна оказалась в руках человеческих диктаторов, поэтому мы уехали. Путешествовали по миру, сражались в войнах и поддерживали друг друга в трудное время. Вернувшись, мы обнаружили, что старые и новые враги желали убедиться, что мы не найдем места в этом мире, либо хотели использовать нас ради достижения своих целей.

Выпив еще треть, Уорик передал бутылку мне.

– Киллиан был одним из тех, кто продвигался вверх. Тайно он нанял меня, чтобы убрать предателей и шпионов. Он предлагал хорошие деньги, так что я согласился.

– А затем за тобой пришли другие.

Он кивнул.

Во время сражения Уорика убили враги. Я видела своими глазами, что они с ним сделали. После того как он воскрес, Уорик убил каждого из них, пока его не поймали и не бросили в Халалхаз… В тюрьму Киллиана.

– Киллиан посадил тебя в тюрьму за то, из-за чего он тебя нанял.

Мое горло саднило из-за дешевого алкоголя, по телу проносилось тепло.

– Политики. – Уорик презрительно ухмыльнулся. – Многие желали моей головы, и Киллиан решил посадить меня в тюрьму, чтобы я шпионил для него. Снабдив меня большими льготами и свободой. Компромисс.

Фыркнув, я потерла висок. Да, такой маневр идеально подходил тому, с кем я познакомилась во дворце. Киллиан – проницательный, расчетливый и, как ни странно, справедливый в рамках своих целей. Он убивал не ради убийства, только если этот шаг мог принести ему пользу. Он был разумным, даже добрым, но предательства… не выносил. И из-за этого мог забрать самое дорогое, ценное, то, ради чего любой перевернул бы мир.

К примеру, сестру и племянника.

– Думаешь, дневник расскажет нам что-нибудь о нектаре?

Уорик смотрел в сторону, эта очевидная смена темы не ускользнула от меня.

– Надеюсь… или, может, там есть что-то обо мне. О том, кто я?

Уорик повернул голову в мою сторону.

– Ты та, кто… принадлежит мне… Sotet démonom.

В его глазах читалось право на меня.

Неважно, сколько раз он называл меня своим темным демоном, каждый раз во мне разгоралось неистовое желание.

Призрачный Уорик скользнул языком по моей груди, а пальцы потянулись к клитору. Мой мозг отключился.

Поставив бутылку на стол, я встала – простыня упала на матрас. Уорик нужен мне сейчас.

– Так ли это?

Я видела, как возбуждение захватывало его. Он разглядывал мое обнаженное тело, его похоть касалась моей кожи. Не отрываясь, я смотрела на мужчину, направляясь прямо к нему. Уорик скользнул по мне взглядом, я ухмыльнулась.

– А мне казалось, что я не в твоем вкусе, Фаркас. Слишком костлявая и тощая.

Злая усмешка тронула уголок его рта.

– Думаю, я поменял свое мнение.

Уорик схватил меня за бедра, притянув к себе.

– Или солгал.

– И это тоже. – В глазах сверкнула плутовская усмешка. – Похоже, теперь я не могу сопротивляться.

Рассеянным движением он пробежался пальцами по моим бедрам и ягодицам.

– В этот раз все было настолько реально. – Уорик покачал головой, откидываясь на спинку кресла. – Я вновь оказался на том поле, чувствовал запах магии, крови и грязи. Казалось, я трахал тебя в поле и здесь. Baszni[27]. Я ощущал, как возвращаюсь к жизни, именно в тот момент, когда входил в тебя.

Мои щеки вспыхнули, и я согласно кивнула. Протянув руку, я коснулась его подбородка, его борода щекотала мою кожу.

– Почему я чувствовал призраков в этой комнате? – Он сузил глаза. – Ощущал их в прошлом… разницы не было. Как такое возможно?

Я выдохнула, пожав плечами.

– Даже для мира фейри это ненормально. – Мозолистой ладонью он исследовал мою кожу, возбуждение снова накатило на меня. – Даже самая редкая магия на такое неспособна.

Я резко вдохнула, когда Уорик коснулся моего клитора, он тоже был возбужден.

– Ты ненормальная, – выдохнул он, и желание волной обрушилось на меня.

– Ты тоже.

Он ухмыльнулся, сжимая мои бедра и наклоняясь. Его призрачный язык присоединился к реальным пальцам, полностью лишив меня воздуха. Подтянув мою ногу к креслу, он вошел в меня языком, крепче прижимая к себе.

– О… боги…

Я откинула голову.

– Думаю, мы оба ненормальные, – пробормотал он, яростно работая языком.

Крики