— Я склонен с тобой согласиться, — отозвался Патрик и прибавил скорости, чтобы обогнать грузовик. — В любом случае, других зацепок в дневнике нет. А это может быть кто угодно: из местных, из участников, из съемочной группы. Нам известно только, что это мужчина. — Он заметил, что Мартин начал глубоко дышать. — Как ты? Тебе плохо?

Брошенный на коллегу взгляд подтвердил его предположение. Веснушки ярко-рыжими пятнами выделялись на фоне его еще более белого, чем обычно, лица, а грудь вздымалась от мощных вдохов и выдохов.

— Впустить воздуха? — беспокойно спросил Патрик.

С одной стороны, он очень сочувствовал коллеге, а с другой, не имел желания ехать всю дорогу до Лунда в заблеванной машине. Мартин кивнул, и Патрик опустил стекло с пассажирской стороны. Мартин прислонился к окну и стал жадно вдыхать кислород, который, правда, был смешан с огромным количеством выхлопных газов и поэтому не приносил того облегчения, на которое он надеялся.

Несколько часов спустя они, с затекшими ногами и болью в спине, свернули на парковку возле здания полиции Лунда. Они позволили себе лишь короткую остановку, чтобы оправиться и размять ноги, поскольку обоим не терпелось узнать, что даст встреча с комиссаром Челлем Сандбергом. Ждать его у дежурного им пришлось буквально несколько минут. В эту субботу комиссар вообще-то не предполагал выходить на работу, но после телефонного разговора с Патриком охотно согласился встретиться.

— Доехали благополучно? — спросил Челль Сандберг и пошел вперед, указывая дорогу.

Он был очень маленького роста — чуть больше метра шестидесяти, предположил Патрик, но, похоже, компенсировал это колоссальной энергией, которая ощущалась во всем его облике. Когда он говорил, то задействовал все тело, обильно жестикулируя, а передвигался так быстро, что Мартин с Патриком едва за ним поспевали. Под конец они почти бегом добрались до комнаты, где персонал обычно пил кофе, и в дверях Челль Сандберг пропустил гостей вперед.

— Я подумал, что тут нам будет удобнее, чем у меня в кабинете, — сказал он, указывая на стол, где лежала куча папок. На верхней имелась этикетка с именем Бёрье Кнудсен, которое, как Патрик со вчерашнего дня знал, принадлежало жертве номер три, — или два, если проявить скрупулезность и расположить их по времени. Они расселись, и Челль пододвинул кучу к Патрику. — Я вчера все пересмотрел заново. После получения вашего запроса можно, пожалуй, сказать, что я кое-что увидел в ином свете, чем прежде. — Он огорченно и словно чуть извиняясь покачал головой.

— А тогда, шесть лет назад, у вас не возникало подозрений, что тут что-то не так? — спросил Патрик, тщательно следя за тем, чтобы это не прозвучало обвинением.

Челль снова покачал головой, отчего его большие усы немного комично подпрыгнули.

— Нет, откровенно говоря, нам даже не приходило в голову искать в смерти Бёрье какие-либо странности. Понимаете, Бёрье принадлежал к числу таких постоянных клиентов, которых только и ждешь в один прекрасный день найти мертвыми. Он уже несколько раз чуть не помирал от пьянства, но выкарабкивался. И мы просто подумали, что… Да, мы совершили ошибку, — признался он и развел руками. По его лицу было видно, что он очень переживает.

Патрик утешающее кивнул.

— Насколько я понимаю, в этом случае ошибка просто напрашивалась. Мы ведь тоже долго полагали, что наше убийство является несчастным случаем. — От его признания Челлю, казалось, стало немного легче.

— Что же заставило вас все-таки среагировать на наш запрос? — поинтересовался Мартин, пытаясь не пялиться на подпрыгивающие усы.

Он был по-прежнему очень бледен после поездки и с благодарностью сунул в рот печенье «Мария», после чего ему несколько полегчало. Обычно после долгого путешествия на автомобиле он приходил в себя примерно через час.

Поначалу Челль молчал и целенаправленно рылся в куче папок. Потом вытащил одну, открыл ее и положил перед Патриком и Мартином.

— Посмотрите. Это снимки, сделанные, когда Бёрье нашли. Да, он пролежал в квартире с неделю, так что зрелище не из приятных. Никто не среагировал, пока не пошел запах.

Челль оказался прав — зрелище было ужасным. Но их внимание привлекло нечто зажатое у Бёрье в руке и напоминавшее скомканный лист бумаги. Пролистав снимки дальше, они увидели крупный план листка, после того как его вынули из руки покойника и распрямили. Листок оказался страницей из теперь уже хорошо знакомой Патрику с Мартином книги — из сказки братьев Гримм «Гензель и Гретель». Они переглянулись, а Челль кивнул.

— Да, для случайности совпадение уж слишком полное. Я вспомнил об этом, поскольку счел очень странным, что Бёрье держал в руке страницу из детской книжки — у него ведь не было детей.

— А страница? Она сохранилась? — Патрик затаил дыханье и почувствовал, что в ожидании ответа напрягся всем телом.

Челль промолчал, но хитро усмехнулся и достал полиэтиленовую папочку, припрятанную на стуле рядом с ним.

— Сочетание удачи и профессионализма, — с улыбкой сказал он.

Патрик с благоговением взял папочку и изучил. Потом протянул ее Мартину, тоже смотревшему на нее взволнованным взглядом.

— А остальные детали? Повреждения и обстоятельства смерти? — поинтересовался Патрик, пытаясь вглядеться в труп Бёрье.

Ему показалось, что вокруг рта можно различить синие тени, но тело находилось в такой стадии разложения, что утверждать что-либо было трудно. Он почувствовал, что у него в желудке все зашевелилось.

— К сожалению, никакой информации о повреждениях у нас нет. Как я уже сказал, его обнаружили в таком состоянии, что ничего рассмотреть было нельзя. К тому же Бёрье постоянно пребывал в поврежденном состоянии, поэтому не факт, что мы бы среагировали, даже если… — Он умолк, но Патрик и сам понял, что он имеет в виду.

Бёрье был алкашом и частенько участвовал в драках, и его смерть от пьянства не повлекла за собой сколько-нибудь серьезных исследований. Теперь-то, конечно, ясно, что они допустили ошибку, но Патрик их прекрасно понимал. Задним умом все крепки.

— Но он был здорово накачан алкоголем?

Челль кивнул, и усы снова подпрыгнули.

— Да, эта деталь совпадает. Но даже тут… У него обнаружили анормальное содержание алкоголя в крови, но он с годами выработал изрядную выносливость. Судмедэксперт определил, что Бёрье просто-напросто вылакал целую бутылку и это его убило.

— У него остались какие-нибудь родные и близкие, с кем мы могли бы поговорить?

— Нет, у Бёрье никого не было. Он общался только с нашими полицейскими и с дружками-собутыльниками. Ну, разумеется, и с теми, с кем ему доводилось вместе сидеть.

— За что его сажали?

— О, причин много. Перечень имеется в верхней папке, с указанием годов. Нанесение побоев, угрозы, пьянство за рулем, причинение смерти по неосторожности, квартирные кражи и тому подобное. Думаю, он провел в тюрьме больше времени, чем на воле.