Лед, казалось, затрещал и застонал, пространство, в котором находилась большая часть Ватюэйля, сжалось, сузилось на полмиллиметра. Другая его часть оставалась в полости чуть выше и дальше, эта полость чуть-чуть расширилась и пыталась теперь затащить его туда. Ему пришлось ухватиться крепче, сопротивляться сильнее, чтобы продолжить свое медленное продвижение вниз, в направлении ядра.

«Все в порядке, господин майор?» — пришел вопрос от лейтенанта Лиске.

«Порядок, лейтенант», — транслировал он назад.

Ватюэйль еще раньше почувствовал, что все они остановились, замерли на месте, когда компрессионная волна ледотрясения прошла вокруг них. Замерев, они на мгновение замедлили свое продвижение, а в таких ситуациях это было чревато неприятностями, если только ты не находился в широкой трещине, собираясь войти в более узкую; но так оно и произошло, так ты и вел себя, такова была человеческая природа, или животная природа, или природа сознания — называйте как хотите; ты останавливался и выжидал в надежде и страхе, надеясь, что не погибнешь, и страшась, что лед вокруг тебя сместится, а еще страшась того биохимического ужаса, который может уничтожить ту единую живую сеть, в какую они превратили себя, когда их так сожмет в сомкнувшейся трещине, что они превратятся в отдельные, одиночные молекулы, расплющенные в ничто, расхимиченные в небытие.

Но вот ледотрясение закончилось, и они остались целы и невредимы. Они продолжили продвижение, продвигаясь все глубже и глубже в лед водяной планеты. Он послал электрохимические сигналы всем, извещая, что они все живы. Но они не могли позволить себе расслабиться только потому, что в данном конкретном малом случае из множества других опасность миновала; они приближались к уровню, где можно было столкнуться с оборонительными линиями и охраной.

Он спрашивал себя, как можно охарактеризовать то место, где они находились. Оно не было частью основной военной имитации. И оно не было еще одной имитацией внутри этой. Оно было чем-то отдельным, располагалось где-то в другом месте; оно было похоже на другие имитации, но находилось в стороне от них.

По сети отряда, от морпеха к морпеху, внезапно прошел сигнал от Бьозуэла:

«Что-то есть, господин майор…»

Ватюэйль дал команду всем остановиться, и все они остановились так быстро, как это было возможно, чтобы не вызвать еще каких-либо нарушений во льду.

Он выждал несколько мгновений, потом транслировал:

«Что там у нас, капрал?»

«Движение впереди, господин майор».

Ватюэйль, как все остальные, замер в ожидании. Бьозуэл был, как и все они, профессионал, все прошли тщательный отбор. Он сообщит, когда будет о чем. А пока лучше всего дать ему прислушаться, принюхаться, почувствовать, есть ли какие-либо колебания в стеклянистой темноте окружавшего их льда.

Впрочем, они мало что видели после высадки с субмарины в шугу на дне океана несколькими часами ранее. Видеть здесь было абсолютно нечего; в четверти километра от поверхности океана уже царила полная темнота, что уж говорить о сотне километров.

После того как они вошли в лед, видели они лишь несколько далеких вспышек космических лучей, да поверхностное ледотрясение, когда они погрузились несколько менее, чем на километр, дало некоторую пьезоэлектрическую активность, включая несколько слабых миганий, но их глаза, какие уж они у них были, являли собой наименее востребованный орган восприятия.

«Ха! — Это восклицание пришло по переданной химическим способом волне радостного воодушевления и облегчения, пронеслось по отряду морпехов так, будто они были одним целым… — Прошу прощения, господин майор, — отправил Бьозуэл. — Не хотел рисковать, передавая оттуда Столкновение с противником Противник нейтрализован».

«Поздравляю, Бьозуэл. Противник идентифицирован?»

«Передаю, господин майор». Сложный набор химических идентификаторов и градиентов передался по сети отряда Ватюэйлю. Охрана. Одиночная, высокочувствительная, но фактически неразумная единица на тайном посту в ледяной трещине — Бьозуэл почуял ее, прежде чем она успела почуять его. В любом случае на это только им и оставалось надеяться. Изучая результат анализа парализованного умирающего существа, Ватюэйль не обнаружил свидетельств того, что оно успело передать какую-либо информацию, прежде чем Бьозуэл поразил его и начинил ядом.

Ватюэйль передал необходимые подробности остальным членам отряда.

«Будем исходить из того, что впереди будут и другие, — транслировал он. — Бьозуэл, что там впереди от того места, где ты находишься?»

«Все в порядке, господин майор. Насколько видно, все в порядке. Ничего, что вызывало бы подозрения, подслушивающего, принюхивающегося».

«Хорошо. Мы меняем построение, — транслировал Ватюэйль. — Остальная часть первого отделения и второе отделение следуют за Бьозуэлом. Третье и четвертое перегруппируются, сохраняя ту же дистанцию, и не прекращают зондирование по мере спуска. У нас есть параметры одного противника — будьте к ним вдвойне внимательны, но имейте в виду, что возможны и другие типы. Мы здесь собираемся в кулак, концентрируемся. Будьте максимально начеку».

Он почувствовал, как отряд перегруппировался вокруг него, два отделения медленно переместились, сконцентрировались и собрались перед Бьозуэлом, два остальных подтянулись с другой стороны.

Ледотрясение началось неожиданно. Крики раздались с обеих сторон, казалось, одновременно с мучительным скрежетом смещающегося льда и нечеткими сцинтилляциями, вызванными пьезоэлектричеством, генерируемым вкраплениями в лед. Лед сомкнулся вокруг Ватюэйля, сжал его, вызвал в нем чувство полной беззащитности и ужаса перед этим мгновением. Он проигнорировал его, пропустил через себя, приготовился к смерти, если она придет, но не приготовился к тому, чтобы показать свой страх. Его выдавило из того места, где он находился, вытеснило вниз одной силой сжатия льда наверху в более широкую трещину внизу. Он почувствовал, что и другие тоже не контролируют ситуацию, почувствовал, что потерял контакт с тремя, щупальца между ними разорвались, разомкнулись, разошлись.

Они все снова остановились — те из них, кто не корчился. Несколько мгновений спустя даже и они перестали двигаться — либо погибли, либо обездвижились после самовпрыскивания релаксантов или же получив впрыскивание от своих товарищей.

Может быть, это был взрыв, вражеские контрмеры? Может быть, они привели в действие какой-то механизм, когда Бьозуэл нейтрализовал часового? Послышались стоны афтершоков, загрохотали над ними и вокруг. Ощущение было такое, что ледотрясение слишком масштабно, слишком всеобъемлюще, чтобы его источником была детонация где-то в одной точке.

«Доложите обстановку», — отправил Ватюэйль мгновение спустя.

Они потеряли пятерых из своего числа, включая капитана Мивадже. Были и раненые: у двоих потеря восприятия, у двух других частичная потеря способности двигаться.

Они снова перегруппировались. Он утвердил Лиске в должности своего нового заместителя. Они оставили раненых и одного морпеха в добром здравии, чтобы прикрывать их отход.