Кроме того, его ожидало еще одно открытие — куда более приятное. Здесь не было кромешников. То есть, может, они и были, но Артему и его спутнице пока не попадались. До сих пор они проявляли большую настойчивость в поисках жертвы. Может быть, причина заключалась в размерах сооружения, именуемое «Центром»? По прикидке Артема, оно было весьма велико. Не исключено, что проклятые твари просто до них не добрались… пока.

Матильда придерживалась иного мнения на этот счет.

— Ты хотел, чтобы они в Центре на каждом углу толкались, как торговцы на базаре? — желчно осведомилась «вдовушка», когда Артем попытался прояснить ситуацию. — Нет их — и радуйся.

— Ага, вот я возрадуюсь, а они и выскочат, — буркнул Артем, поправляя кобуру, которая изрядно натерла плечо. — И потом, не просто же так их тут нет! Если они есть, надо знать, где они есть, чтобы туда не соваться. А если их нет — значит, есть что-то такое, чего они…

— Хватит мне брень скрести, — перебила Матильда. — Ты сам еще не запутался, кто у кого есть?.. Эй, ты на что уставился?

Артем молча ткнул пальцем в дверь, которая, на первый взгляд, ничем не отличалась от множества дверей, попадавшихся им в Центре.

— И что в ней такого? — проворчала паучиха. — Дверь как дверь. Хотя…

Она засеменила вперед, приподняла лапку, словно намеревалась постучаться, и вдруг отдернула ее.

Дверь была оплетена тончайшими золотыми волосками, почти неразличимыми, если не приглядеться пристально. Артем даже не поручился бы, что это что-то материальное.

— Теперь ты поняла?

— За этой дверью что-то ценное. Поэтому ее так охраняют.

— Попробуем разобраться?

Если бы кто-то наблюдал за ними в течение следующих нескольких минут, он был бы весьма озадачен: стоят рядом молодой парень и паучиха размером с крупного ньюфаундленда и сосредоточенно таращатся на дверь. Наконец Артем нерешительно шагнул вперед, и его пальцы коснулись сияющей паутины.

— Куда?! — взвизгнула Матильда.

Ее голос потонул в истошном вое сирен. Оглушенный, Артем присел и зажал уши, но это не спасало. От оглушительных переливов раскалывался череп, разлетались на капельки мозги.

И вдруг стало тихо.

В первую секунду Артем решил, что оглох или умер. Потом из глубин тишины начал подниматься тихий звон. И Артем осознал, что дышит. Ощущения напоминали мерзкое покалывание, что возникает, если отсидишь ногу… только выраженное в звуке.

Он с трудом разлепил веки — спасаясь от невыносимого шума, он зажмурился так, что все лицо ныло. Мир тонул в ярко-лиловом снегопаде. Матильде тоже пришлось несладко: она лежала на спине, задрав все восемь ног, и полуобморочно поскрипывала.

Сам Артем сидел на полу — очевидно, банально плюхнувшись на задницу. В носу свербело, но прочихаться почему-то не получалось. Медленно, словно опасаясь, что череп развалится пополам, он опустил руки…

Кровь. Обычно вид крови не вызывал у Артема каких-либо особых чувств, но сейчас… Может быть, дело было в том, что он еще не оправился после акустического удара, но дурнота накатила невесомой, душной черной волной. И почему-то вспомнились мерзкие создания, которых в этом мире почему-то звали древним словом «кромешники».

Нет, это уже не из Гамильтона…

Матильда заворочалась. Артем с некоторым усилием взял себя в руки, высморкнул кровавый сгусток и подковылял к паучихе. Напарница… Надо же, как совместно пережитые — вернее, переживаемые — неприятности сближают… людей… и не только людей. «Вдовушка» терпеливо дождалась, пока «напарник» поставит ее на ноги, совершила несколько странных телодвижений и буднично осведомилась:

— Ну что, продолжим?

Новая «медитация» получилась более продолжительной. Наученный горьким опытом, Артем решил не высовываться. В конце концов, руки у женщин тоньше, вдобавок у них получше с этой… как ее, господи… мелкой пластикой.

Но Матильда не стала пускать в ход конечности. Неожиданно она повернулась к двери задом, и из заостренного кончика ее туловища показался конец паутинки. Только на этот раз она напоминала цветом какао с молоком.

— Камай, напарник, — скрипнула паучиха. — Подсади.

Похоже, процесс стоил ей некоторых усилий.

Артем и сам сообразил, что задумала «вдовушка». Шильце, которое она выпустила, могло пройти между нитями, не задев их. Весь фокус состоял в том, что он смотрел не с той точки. Сейчас, присев на корточки, Артем обнаружил на уровне собственного носа «скважинку», которая шла вверх под углом градусов тридцать.

Он уже испугался, что придется самому пропихивать паутинку туда, но этого не понадобилось. Достаточно было, стоя на коленях, поднять «вдовушку» на нужную высоту, а потом чуть податься вперед.

Легко сказать… Для своих размеров фрау Матильда весила немного, но пушинкой ее можно было назвать разве что в шутку. В этом Артем убеждался уже не в первый раз.

— Повыше! — командовала она. — Левее! Еще чуть выше!.. И…

Наконец нужная высота была достигнута, и Матильда ввела отвердевшую паутинку в отверстие. В крошечных движениях, которые она совершала нижней частью своего тела, было нечто двусмысленно-эротичное. Особенно учитывая высоту, на которой пощелкивали ее жвалы.

— Ниже! Осторожно! Теперь вперед! Не дергайся! Так… Эй, ты что это?

Артем вряд ли мог объяснить, что происходит. Во лбу вдруг начал растекаться густой, липкий жар. Вот он заполнил переносицу, ноздри…

И в рот хлынуло что-то горячее и соленое.

Вот тебе и «возьми на ручки». Доподнимался.

Он уже собрался объяснить Матильде, что в носовом кровотечении нет ничего угрожающего, но для этого пришлось бы выплюнуть изо рта кровь, а при этом трудно избежать резких движений. И тогда вряд ли выйдет отделаться… малой кровью.

Поэтому вместо того чтобы пререкаться, Артем еще немного приподнял паучиху.

Есть!

Он не знал, чего именно ожидал от того момента, когда жальце коснется двери.

Золотые нити по-прежнему окутывали дверь, но на ее поверхности начал проступать другой рисунок, чем-то напоминающий «схемы» на стенах. Тонкие линии наливались светом, начинали мерцать…

— Ну… — прохрипел Артем, — долго мне тебя держать?

«Вдовушка» возмущенно скрипнула жвалами.

— Откуда мне знать? Мне что, докладывают?!

Артем почувствовал, что руки начинают неметь. Еще немного — и он просто уронит фрау Матильду к чертовой бабушке. И тогда все придется начинать сначала.

Ну и хрен с ним.

Он дернул паучиху назад — резко, но достаточно аккуратно. Только бы не задеть «вуаль»… Руки дрогнули, и тут Артем понял, что задевать нечего.

Нити исчезли. В глубине гладкой поверхности двери, похожей больше на толстое матовое стекло, чем на металл, догорали огненные линии. Послышалось тихое, но звонкое «чмок!», и створка начала медленно уходить в паз.