…Я ловец волны?.. Ловец волн?.. Я бегу вровень со своей волной-шептуньей шаловливой и она уходит уходит уходит…

…Я сижу на камнях валунах и гляжу на речную излучину… Приречные туранги малые тополя и склонные ветлы тихо веют… У берега по заводи толчками плавают резкие острые водяные пауки-водомеры… Много пауков… Я гляжу на них… Потом беру одного паука в руки и бросаю его в волны… И его уносит… А река уходит. Течет…

…Куда ты уходишь моя блаженная волна? Я не удержал тебя. Куда ты уходишь?.. Вот!.. Уходишь… ушла…

Я ловец волны, я рыбак волны с пустой ивовой се-тью-корзиной-мардушкой…

И вот гляди — они плачут у реки…

И вот гляди — отрок плачет у быстротекущей у живошумящей реки… И вот гляди — старец плачет у пересохшей, объятой объемлемой песками глухими песками реки… Но!.. Гляди — отрок вьется ликует смакует трепещет у вешней у быстротекущей реки… Гляди — старец взыскует Аллаха смирен обретает восходит у пересохшей реки… Но! куда ты уходишь блаженная мятная мякоть зелень волны? хладный дурман воды?..

Но куда ты уходишь блаженная хладная мякоть зелень волны? хладный дурман воды?..

И вот гляди — Ловец волны, Ловец волн плачет у реки…

Куда ты уходишь волна блаженная? куда ты уходишь река жизнь река куда уходишь?..

Но!..

Но! ты стоишь в красном гранатовом аксамитовом платье у реки… Ты стоишь с глиняным кувшином-хумом в руке стоишь стоишь… Ты стоишь Маина в красном гранатовом аксамитовом платье?.. Ты стоишь? ты не уйдешь как волна текучая набегающая?.. Ты — берег, Маина? ты не уйдешь как волна… Шайдилла!.. ай!..

…Отец мой, муадзин нишапурской мечети Укайл, отец мой Ибрахим-ата, отец мой, пойдите и скажите ее отцу-локайцу пастуху Учкуну-Мирзе…

Отец мой, пойдите и скажите ее отцу, что я люблю ее, что я люблю ее, что я люблю ее гранатовое платье у реки, что я люблю ее гранатовое живое платье у реки, когда цветут ранние ранние хладные хладные сырые сырые сырые рыхлые святые миндальные низкие близкие деревья!..

Ата Ибрахим, пойдите и скажите, что я люблю ее гранатовое тяжелое платье в дни цветущих речных ранних ранних песчаных миндалей ранних!..

…Куда ты уходишь волна блаженная?..

Куда ты уходишь Маина с глиняным хумом-кувшином, забыв наполнить его вешней ярой талой водой водой водой?..

Куда ты уходишь Маина с пустынным хумом забытым в руке, в перстах обвитых серебряными широкими языческими кольцами? Куда ты уходишь Маина Маина Маина?

Куда ты уходишь волна блаженная?..

…Ата Ибрахим, пойдите и скажите, что я люблю ее гранатовое тяжелое платье памирских рубинов бадахшанских лалов в дни цветущих речных ранних ранних миндалей!

Ата, пойдите и скажите, что я люблю ее гранатовое платье в дни цветущих миндалей!..

…Ата, муадзин, маддох, певец, а вы поете, ата, суфийскую касыду-песню?

Ата, а вы поете, закрыв глаза блаженные слезящиеся… от трахомы? от печали?..

Ата, а вы поете…

…И дева вешняя с пчелою на плече грядет грядет грядет грядет

И дева вешняя с пчелою на плече грядет грядет грядет грядет

И древо вешнее с пчелою на плече цветет цветет цветет цветет

И древо вешнее миндальное цветет

И дева со очами талыми подснежников февральских у очей

моих грядет грядет грядет

И я персты смиряю средь текучих льдов новорожденных

средь ручьев средь родников

И я уста смиряю в волнах родников

Уходит дева со смиренною февральской ранней

пробужденною златой златой пчелой

Уходит дева со смиренною февральскою пчелой златопчелой

Лишь древо хладное миндальное над головой моей цветет

цветет цветет живет

Лишь древо со пчелою на пчеле у уст моих поет поет поет…

…Ата, ата, ата, пойдите и скажите всем в кишлаке, в городе, в Нишапуре, что я люблю ее гранатовое платье… а, а, а, а она уходит. А она уходит… А!..

…Мы ставили бухарскую цветастую прозрачную тонкостенную рисовую сквозящую пиалу-косу с родниковой ледяной водой в ее шелковые маргеланские одеяла… И когда начались неспокойные телесные сны и пиала расплескалась и дева разметалась и пиала расплескалась и пиала расплескалась в одеяла сохранные и стали они хладны и нарушены и измяты — тогда мы хотели взять ее в жены… Тогда мы хотели взять ее в жены… Когда пиала с родниковой юной водой расплескалась в ночных неспокойных тесных одеялах… И пришла ночь, когда девственница, когда Манна расплескала пиалу родниковых хрупких вод вод вод в ночных шумных одеялах… Тогда мы хотели взять ее в жены ибо срок пришел ибо расплескалась пиала в ночных сохранных одеялах нарушенных… Шайдилла!..

…Не уходи не уходи волна волна волна блаженная!..

…Ай Омар Омар Омар отрок не ты ль до срока расплескал ту пиалу? Не ты ль вторгся вошел в Ночь Ранних Цветущих Сырых Миндалей в ее одеяла? До срока? До срока! до срока…

…Но! пиала родниковых вод стояла стоит стояла сохранная?

Сохранная…

Не ты ль Омар вошел до срока в тайные сокровенные одеяла девы девственницы?..

Не ты ль расплескал пиалу незрелую раннюю в ночь ранних ночных миндалей Омар Омар Омар?..

…Не уходи не уходи волна блаженная!

Не уходи вода пиалы сохранная!.. Тайная!..

Не ты? Не ты? Не ты?..

Не я, Ибрахим-ата. Не я, отец. Не я. Не я. Не я. Ата, не я. Но я люблю ее и прощаю ее пиалу нарушенную. Так слепа! так темна! так сладка! так… февральская вешняя ночь цветущих сырых младых миндалей так слепа! Я прощаю ее, ата, прощаю… Ночь ранняя сладка! слепа!..

Не уходи волна блаженная!..

…Маина, Маина, я люблю тебя…

Это я приходил в ту ночь, в ночь когда расплескалась пиала!..

…Нет! нет нет, Омар! Не ты был в моих курпачах-одеялах. В гранатовых. Не ты был в гранатовых текучих одеялах…

Маина, Маина, но гляди — пиала стоит стоит сохранная напоенная тишайшая в тишайших одеялах шелестящих маргеланскими шершавыми нагими шелками!..

Гляди — она полная нетронутая стоит в одеялах!..

И вода ровная не колеблется родниковая ровная нетронутая неизмятая вода!

И одеяла не гранатовые, а цвета миндальных лепестков-цветов! Да, Маина!..

…Нет, Омар. Ты неслышно поставил иную новую пиалу…

Ты неслышно сменил одеяла…

Прощай, Омар!.. Та пиала невозвратна!..

Она расплескалась…

Омар, прощай…

…Дева девственница — бабочка клеверов луговых, бабочка падучая, летучая…

Только раз можно взять крылья легкие пахучие перстами… Только раз!..