— Я думаю, ты имел в виду Луизу, — нежно поправила Далтона Дейзи.

Он был поражен.

— Неужели я сказал «Розалинда»?

Дейзи кивнула.

— Господи, когда я в следующий раз так сделаю, порази меня молнией! А ты ведь Дейзи — я правильно понимаю?

— Да, но так тоже не считается, — засмеялась она.

— Что правда — то правда, она уехала в город репетировать с новым гитаристом, хочет, чтобы я ревновал. Думаешь, надо?

— Я не видела этого гитариста, — ответила Дейзи. — Но Луиза просто восхитительна — она только хорошеет с годами. Забудь мое имя и помни только ее.

— Твое имя трудно забыть, Дейзи, — произнес Далтон. — Ты мне как дочь.

— А ты мне как отец, — ответила Дейзи.

— Ты дала Джеймсу свободу, но после того, как вы с Сейдж уехали, он никого не приводил на ранчо.

— Никогда? — спросила Дейзи. Она знала, что это не ее дело, но ничего не могла поделать с неодолимым желанием это узнать.

— Нет, никогда. Ты была его единственной, может, и до сих пор есть; я не знаю, а он не говорит, только постоянно работает и работает… Может, с Полом разговаривает. Иди спроси у него.

— Да ничего… — Дейзи отвела взгляд от Далтона и оглядела комнату. Она увидела золотую медаль Розалинды, ее скрипку и все семейные фотографии, аккуратно расставленные на широкой каминной полке. Здесь были свадебные фотографии Дейзи и Джеймса, новорожденных близнецов, Сейдж в красной ковбойской шляпе и Джейка, который улыбался, сидя на Скаут.

— Мои внучата, — сказал Далтон, проследив за взглядом Дейзи. — Я скучаю по ним с каждым днем все больше.

— Я не могла позволить Сейдж приехать сюда в гости, — произнесла Дейзи. — Она хотела, но я просто не желала, чтобы она снова оказалась там, где…

— Я подарил им игрушечных коров, когда они родились. У Сейдж все еще сохранились они?

— Да.

— Хорошо.

Дейзи кивнула и посмотрела на своих детей. Близнецы были такими счастливыми; это было видно по тому, как они улыбались в объектив, и жизнь на ранчо была для них прекрасной. Дети росли, общаясь с лошадьми, коровами, собаками, и рядом всегда был их дедушка. Эта жизнь была прекрасна и настолько близка к райской, насколько вообще может быть таковой человеческая жизнь. Не в силах видеть улыбающееся лицо Джейка, Дейзи положила его фотографию изображением вниз.

— Подойди сюда, — произнес Далтон.

Дейзи медленно отвернулась от фотографий и подошла к нему. Далтон выглядел очень старым и немощным, его ноги были прикрыты клетчатым пледом. Когда же Далтон взял Дейзи за руки, его пальцы с неожиданной силой сжали ее ладони.

— Нельзя стереть прошлое, — проговорил он, — или просто закрыть в прошлое дверь; не надо даже пытаться. Ты знаешь, как погибла моя Розалинда?

— Не надо, — проговорила Дейзи. — Я не хочу об этом говорить.

— На нее обрушилась крыша. Была сильная метель, а она была в конюшне с Джеймсом. Они хотели отнести туда овес и воду, чтобы покормить животных. Шел сильный мокрый снег, который тут же превращался в лед. Выпало два фута, и крыша не выдержала такой тяжести.

— Перестань, Далтон.

— Они оба оказались под завалом: моя жена и мой сын. Где был я?

Дейзи перестала слушать. Она вспомнила о том дне, когда исчез Джейк. Тогда она играла с Сейдж, учила ее рисовать акварельными красками цветы.

— Я вытягивал какого-то бестолкового теленка с тонкого льда, не хотел, чтобы он провалился. Да пусть этот проклятый теленок хоть трижды провалился бы под лед. Пятнадцатилетний Джеймс выбрался со сломанной ногой сам и вытащил свою мать. Тогда Розалинда была еще жива, и оставалась живой еще довольно долго, больше часа, пока он пытался привести помощь. А умерла она от потери крови.

Дейзи вспоминала, как, намочив кисточку, показывала Сейдж, как рисовать наперстянки и лютики. Она видела множество золотистых точек, тычинок и пестиков в центре цветков. Дейзи вспомнила, как звучал ее голос, когда она говорила Сейдж, как вдохновение берется отовсюду, как оно может находиться рядом, прямо на земле, под ногами. Дейзи и Сейдж рисовали, а Джейк растворился в воздухе…

— Полагаешь, я не думал о том, чтобы оставить этого теленка? Тот час был решающим для Розалинды. Ох, как же я ненавидел того бестолкового теленка, ненавидел себя за то, что позволил Розалинде умереть, а Джеймсу сидеть рядом и смотреть на это.

— Так получилось, это не твоя вина.

— Точно, — произнес Далтон. — Теперь я это понимаю, но на это у меня ушло много времени. Наверное, Розалинда нужна была Господу больше, чем нам с Джеймсом. Она называла его Джейми, ты знала? А я перестал его так называть. Я не мог больше слышать это имя, потому что оно напоминало о ней. Так что подумай над тем, что я сказал, хорошо?

Дейзи взяла с полки фотографию Джейка и вытерла пыль со стекла. Затем она поставила ее на место, развернув прямо на Далтона.

— Вот умница, — проговорил он, а его влажные глаза смотрели на нее в упор. — Не закрывай дверь в прошлое.

— Не буду, — прошептала Дейзи.

— Вот почему я храню медаль Розалинды на виду, хотя и люблю Луизу.

Дейзи кивнула.

— Луиза сегодня выступает в «Дилижансе», — произнес Далтон. — Сделай одолжение, сходи туда для меня, ладно? Возьми с собой Джеймса, и пусть он хорошенько ей похлопает и посвистит. Ей нравится, когда молодые парни сходят с ума.

— Разве ты не ревнуешь? — спросила Дейзи, улыбаясь.

— Просто зеленею от ревности, но позволяю всему этому продолжаться, потому что это делает ее счастливой. Скажи Джеймсу, чтобы был громче всех, скажи, что так просил твой свекор.

— Может, скажу.

Вошла Элма и поставила поднос рядом с Далтоном. Он подмигнул Дейзи и приложил палец к губам. Дейзи понимала, что Далтон не хотел говорить о личных делах Такеров при человеке из семьи Райделов, а единственной причиной, по которой он позволил Элме ухаживать за ним, было желание угодить Луизе.

Подняв глаза, Элма посмотрела на фотографии на полке и снова едва не разлила весь чай Далтона. Дейзи наблюдала за Элмой, совершенно не понимая, почему она выглядит такой растерянной. Но в одном Дейзи была уверена точно: те синяки на руке Элмы оставила мужская рука.

— Это мой внук, — произнес Далтон, увидев, как Элма глазеет на фотографию Джейка.

— Я смотрела на девочку, — быстро ответила женщина. — В маленькой красной шляпе.

— Это моя внучка, — ответил Далтон.

— Ой, — проговорила Элма, — хорошенькая.

Далтон согласился и спросил, есть ли у нее самой дети.

— Двое мальчиков, — ответила она. Далтон спросил, как их зовут, любят ли они охотиться и рыбачить, и Элма начала отвечать. Но Дейзи ее почти не слышала, она смотрела, как Элма внимательно разглядывает фотографию Джейка, и думала только о том, почему Элма солгала.