10. Чтобы за таковыми точными и надежнейшими распоряжениями, учреждениями, определениями и единообразным и от меня в прошедшую войну введенным, и вообще полезным признанным порядком службы отправлением, больные и слабые всею им надобною выгодою и помощью, а здоровые им потребным отдохновением и покоем пользовались, и от суровости непогод, и от напрасного бдения и трудов кои, как испытание нас учит, больше самотруднейших подвигов их изнуряют и их здоровью вредят, всеми удобными образы охранены, а от побегов и всякого рода своеволия, и особливо от озлобления обывателей той земли, где война ведена быть должна, и от обережения которой добро и польза службы, и успехи военных действий, и собственные выгоды войск весьма много зависят, под тяжчайшим ответом тех, кому за тем смотреть непосредственно подлежит, воздерживаны были.

Письмо П. А. Румянцева Г. А. Потемкину с просьбой сообщать о положении Екатеринославской армии

Светлейший князь!

Милостивый государь!

По обстоятельствам и положению, в каковых обе армии в рассуждении их взаимного и к надежной защите собственных владений и границ относящегося внимания и связи, находиться должны, все мои расположения и распоряжения на ваших основываться, и я прошу вашу светлость всепокорнейше почтить меня уведомлением о распоряжениях, какие вы по происшедшему делу при Кинбурне в расположении войск и постов понад Бугом и Лиманом теперь временно и, может быть, предварительно для будущих зимних квартир сделали, или делать намереваетесь, чтобы я, с моей стороны, всему тому, а особливо в случае нужном, в лучше возможном совершенстве следовать и отвечать и вашу светлость взаимно и заблаговременно уведомлять мог.

В чаянии, что отряд под господином генерал-аншефом и кавалером Каменским мог уже прибыть на свой пост в околичности Умани, я приказал господину генерал-аншефу и кавалеру барону Эльмпту к Липовцам и Монастырищу пододвинуться, а господину генерал-аншефу и кавалеру графу Салтыкову с командуемыми им войсками, упреждая могущие произойти затруднения в переходе через Днепр, сию реку не мешкав переходить и в Польшу вступить, и его квартиру в Янове взять, а войска между Хмельника и Прилук расположить.

Я на сию перемену ему прежде назначенного положения поступил в том рассуждении, что он из сего Хотин равномерно беспокоит, а в случае нужды удобнее и скорее моим иным отрядам и Екатеринославской армии диверсией и деятельностью помогать и их подкреплять может.

С наивысшим уважением и истинным почтением имею честь быть вашей светлости всепокорнейший слуга

Письмо П. А. Румянцева Г. А. Потемкину по вопросу об употреблении рогаток

Светлейший князь!

Милостивый государь!

Рогатки сделались одним снарядом между необходимыми на войне против турок. Я их в прошедшую войну в деле не имел, но не смел иметь лагеря без них, боясь того нарекания, кое обыкновенно падает на командующего в отставлении чего-либо и неважного, но обычаями и предубеждениями сделавшегося способом известно надежным.

Я представлял между иным и о том в Коллегию, полагая, что все военные приготовления от ее распоряжения зависят; но на сих днях имел от ее императорского величества всевысочайшее повеление о сем пункте, для единообразного в обеих армиях их имения, с вашей светлостью снестись, и ежели они потребными найдутся, делать их на счет экстраординарной суммы. Я сказал вашей светлости мою мысль выше, прошу всепокорно мне вашу сообщить и надежный способ к получению железных вещей указать, понеже по так их большому количеству разве на заводах они к сему времени сработаны быть могут.

С наивысшим уважением и почтением имею честь быть вашей светлости всепокорнейший слуга

Ордер П. А. Румянцева командиру корпуса генерал-аншефу М. Ф. Каменскому об исполнении распоряжений Г. А. Потемкина

Уведомляя ваше превосходительство о получении вашего рапорта от 23-го числа сего месяца под № 133 относительно повеления вам от его светлости господина генерала-фельдмаршала и кавалера князя Григория Александровича Потемкина-Таврического данного, чтобы вы приказали от войск команды вашей Богополь, если не можно пехотным полком, то одним батальоном занять, и представляемых от вас тут неудобств, и вступления корпусов генерала барона Эльмпта и вашего на правую сторону Буга. Я сокращаю мой ответ тем, что в ордерах моих вашему превосходительству от чисел 22 и 27 ноября и 5 декабря под № 432, 440 и 476 данных, сообщил я вам следующее.

В первом: «Чтобы ваше превосходительство в охранении собственных границ, как главном предмете на сие время наших вниманий по ордерам и наставлениям его светлости, поступали». Во-втором: «Что положение, что ваш отряд должен взять в околичностях Умани, входить в распоряжения, кои к защите наших собственных границ относятся; и потому от главнокомандующего там выше объявленного господина генерала-фельдмаршала большей частью зависеть должны и что отряд вашего превосходительства, разве с благопризнания его, перейдя через Буг параллельно рек Кодиме или в дирекции [направлении] Егорлыка вперед идти должен».

И, наконец, в последнем, чтобы ваше превосходительство в подобных обстоятельствах, где вы предвидите и надобность, и пользу в движениях вперед, о том и к его светлости представляли, дабы по означенным моим примечаниям не потерять вам из виду вышеуказанный предмет и не выйти вовсе из нужной связи или параллели с его войсками; и что часть земли по реке Кодиме у вас впереди лежит и вашему присмотру предоставлена, а генералу барону Эльмпту, коего отряд между вами и генералом графом Салтыковым лежит, наименее ею прикрывать удобно; следовательно, затем и не могу я иного ничего вашему превосходительству сказать, как только то, что повеления его светлости по сему распоряжению идущие, во всей их точности исполнять до́лжно.

Из письма П. А. Румянцева Г. А. Потемкину о расположении войск в связи с вступлением в войну Австрии

…Новость, что вы мне сообщили[99], выводит нас, а может быть и многих, из того сомнения, в каковом полагаемо было поведение союзника, и который кажется, теперь берется за дело по нашим видам, невзирая ни на какие следствия по своим собственным. Сие происшествие произведет уверительно большую перемену в предположениях турецких; разве бы они хотели, в одной стороне успевая, жертвовать другой по примеру той войны, что они вели между 1737 и 1739 годом, и что, кажется, одно и остается им делать; но, не зная будущего, трудно определять точно, а гадать и думать можно; но будет, как будет.