В этот момент к ним подошли принц и его спутники. Канте вспомнил случайно услышанную угрозу Горена, обращенную ко всему семейству Никс. Очевидно, верховный градоначальник был полон решимости осуществить ее, отомстить за смерть своего сына. К счастью, здесь присутствовал другой человек, представляющий королевскую волю.

Анскар распихал людей Горена.

– Ничего подобного ты не сделаешь, Горен! Король желает, чтобы девушку доставили к нему. Если ты хоть пальцем тронешь эту драгоценную ягодку, на тебя обрушится гнев его величества! – Вирлианец многозначительно похлопал рукой по лежащей на плече секире. – И мой тоже.

Лицо верховного градоначальника потемнело от гнева.

– Пусть будет так, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Однако королевский щит защищает не всех.

Развернувшись, верховный градоначальник резко выбросил вперед руку. Серебром сверкнул длинный клинок, погружаясь старику в живот. На лице Полдера отобразилось скорее удивление, нежели боль. Ухватившись за рукоятку кинжала другой рукой, Горен направил лезвие вверх, пронзая грудь до самого сердца.

Канте бросился вперед, сознавая, что уже слишком поздно. С плота донесся крик – это был брат Никс, однако его тотчас же оглушили дубинкой, повалив на колени.

– Что ты наделал, безмозглый баран? – оттолкнул Горена в сторону Анскар.

Верховный градоначальник торжествующе усмехнулся.

Полдер отшатнулся назад, схватив руками рукоятку торчащего из груди кинжала, и упал навзничь, уставившись невидящим взором в небо. На лице застыла боль, однако с уст не сорвалось ни звука.

Вместо этого на его смерть откликнулся пронзительный вопль, который вырвался из тысячи глоток, всколыхнув своей могучей силой водную гладь.

С нарастающим в груди ужасом Канте догадался, каким был истинный источник этого крика, проникнутого скорбью и яростью.

* * *

Схватившись за живот, Никс согнулась пополам от боли и шока.

Мгновение назад ее крылатый брат, метнувшись вниз, закружился в безотчетной панике. Его ужас разорвал мир девушки, стирая неспешные шаги Ворчуна и заглушая слова сидящего рядом Джейса.

Вместо этого…

Она взирает с высоты, получая впечатление от одной пары глаз, от другой, от третьей, и вот уже у нее в сознании возникает головокружительная панорама происходящего внизу. На краю болота, у знакомого ей плота толпятся люди. Ее охватывает страх. Ей необходимо увидеть больше. Эта потребность становится целеустремленным желанием. Одна пара глаз спускается ниже.

Один человек падает на колени, зажимая руками живот, его взгляд поднимается на нее, пролетающую над ним. Она чувствует запах его крови, его боль, его шок.

Отец!..

Она кричит, громче и громче, и ее крик заполняет весь мир.

Старческие руки бессильно падают в стороны, открывая рукоятку кинжала. Жизнь алой струей вытекает из смертельной раны. Безжизненное тело валится назад, словно измученное ненавистью и жестокостью этого сурового мира.

Нет, нет, нет, нет, нет!..

В одно мгновение скорбь превращается в кровожадную ярость.

Какое-то движение привлекает взгляд хищника в сторону, к пузатой фигуре. Мужчина злорадно хохочет, у него на лице торжество. Его руки в крови ее отца.

Она пикирует вниз. Жирный мужчина поднимает взгляд, и радость мгновенно сменяется ужасом. Широко расправив крылья, она замедляет падение и выставляет вперед когти. Вокруг все разбегаются в стороны. Она ударяет Горена в грудь. Острые когти разрывают кожаную куртку у него на груди и впиваются в плоть. Цепляют за ребра. Взмахнув крыльями, она поднимает верховного градоначальника высоко в воздух.

Горен кричит, исторгая горлом кровь из пронзенных легких. Она поднимает его еще выше. Мимо проносятся крылатые тени. Ее крик разносит во все стороны ярость, воспламеняя тысячу пылких сердец.

Она выписывает круг, подбрасывая тело Горена вверх. Он кувыркается, раскинув в стороны руки и ноги, из его разорванной груди хлещет кровь. Но он еще жив.

Это хорошо…

Она разворачивается в воздухе. Когти снова хватают Горена, раздирая спину, ломая хребет. Он дико воет от боли. Она опускает голову, поднося тело ко рту. Острые клыки отдирают мягкую плоть от костей, отрывают конечности. Она потрошит тело, выбрасывая наружу внутренности, пока у нее в когтях не остается лишь мертвая плоть. Только после этого она зашвыривает останки далеко в болото, на корм тем, кто скрывается в мутной жиже.

Ее ярость еще далеко не утолена. Она снова ныряет вниз. Ее взгляд множится, распространяясь в стороны. Охватившая ее жажда крови расползается по всему небу. На земле с криками умирают люди. Инстинкты требуют от нее присоединиться к схватке.

Но тут взгляд, подпитанный ее собственным сердцем и воспоминаниями, сосредоточивается на плоте, на знакомой фигуре, мгновенно гасящей хищнический огонь. Она узнаёт это лицо, ее нос чувствует исходящий от фигуры запах болота и буйволов.

Аблен…

Она отчаянно пытается погасить дикую ярость, по-прежнему кипящую в ней и по всему небу. Теряя контроль, она начинает тонуть в этом мраке. На плоту ее брат борется с четырьмя мужчинами. Они стараются поразить его пиками и крючьями. У Аблена уже несколько кровоточащих ран. Он падает на колено, и один из врагов подскакивает к нему сзади и заносит нож.

Она спешит на помощь брату, однако жажда крови сожгла дотла ее контроль над собственным телом. Перед глазами у нее все меркнет.

Нет!..

И тут нападавший с ножом падает набок, с пронзенным стрелой горлом. Хищник у нее внутри чувствует появление другого охотника, и она переводит взгляд. Припав на колено, Канте засыпает плот стрелами, защищая ее брата.

Аблен поднимается на ноги. Разбросав врагов, он ныряет с плота в воду и скрывается под черным зеркалом. Ему удается благополучно бежать. На мгновение она видит свое отражение в водной глади – дрожащую крылатую тень, проносящуюся в воздухе.

Она окончательно теряет контроль над собой.

Не в силах остановиться, она кружится в воздухе, привлеченная кровью и криками.

У нее перед глазами темнеет, и она погружается в иную сущность, в бесконечность вокруг. Опять она ощущает на себе взгляд древних глаз, взирающих на нее из бездонных черных глубин. Этот пристальный взгляд, не одобряя ее слепую ярость, отбрасывает ее назад, находя недостойной.

Она отлетает прочь – мошка, гонимая ураганом.

Никс вернулась обратно в свое тело с такой силой, что едва не свалилась со скамьи. Но Джейс подхватил ее, помогая удержаться на козлах. Крепко обняв, он прижал ее к себе. Девушка дрожала и тряслась, разрываясь между яростью и горем, не в силах успокоиться. Слезы слепили ее, струились по щекам, лезли в нос и рот.