— Ты решила загнать меня в клетку? — проворчал, сильнее стискивая пальцы на ее плече.

Варг ужасно не любил, когда им командовали. Алена с этим смирилась. И нашла свои способы уговоров.

— Если бы это было так, то я бы сейчас стояла перед тобой голая, — шепнула, дотрагиваясь до колючей щеки.

От мужчины тут же потянуло хищным интересом.

— Продолжай, — прижал ее к себе, но Алена покачала головой.

— Я не буду соблазнять тебя, Варг. Не стану заменять разговор сексом, хотя знаешь… нет, ты точно знаешь, что это было бы, как всегда, великолепно. Но сейчас я просто хочу попросить. Ради нашей семьи… Ведь Яна — часть ее. Очень важная часть.

— И очень глупая, — фыркнул недовольно, но Алена чувствовала — критическая точка осталась позади. — Ладно, обещаю не трогать этого щенка. Пока не трогать…

* * *

Тимоти никогда не жалел о том, что его волк — калека. Каждый раз — а случилось всего четыре попытки — челюсть и кости передней лапы срастались неправильно, превращая зверя в урода, но сейчас… О, он бы отдал все деньги и славу за возможность хоть напять минут стать полноценным оборотнем и порвать стоявшего перед ним ублюдка на части!

Пусть Лемман выше его и в десяток раз сильнее — плевать! Альфа не станет препятствием между ним и Яной.

Волк ласково заурчал и потянулся к паре.

Она такая красивая! Воздушная, как перышко, и с копной черных волос, в которой он успел заметить разноцветные прядки.

А какое у нее интересное платье! Тимоти оценил необычный крой и кокетливую шнуровку на груди, которую ужасно хотелось распустить.

Но красавица ускользнула! Не открыла ему дверь, не поддалась на уговоры. Брезговала? Но нет, Тимоти чувствовал лишь запах смущения и паники.

Это было хорошо — меркантильная сука сразу бросилась бы на шею… И в тоже время плохо — он так и не смог увидеть девушку. Булат силой оттащил его в другой конец дома, уверяя, что так будет лучше, ну а потом… Потом примчался этот ублюдок — Варг Лемман! Дядя хренов…

Тимоти сжал кулаки, но, несмотря долбившую по вискам альфа-силу, глаз не отвел.

И класть на то, что глаза альфы — как раскаленные угли. Самый опасный и дикий цвет.

— Тимоти Рочест, — первым нарушил молчание Лемман. А на холеной морде — самое брезгливое выражение. Будто с тараканом разговаривает.

Тимоти ответил самой ядовитой и наглой ухмылкой

— Отрадно, что в вашем возрасте еще нет проблем с памятью.

Глаза оборотня полыхнули, а Тимоти чуть не застонал от боли — в затылок словно загнали дюжину раскаленных гвоздей! Надо отвести взгляд, но… Пусть выкусит!

— Следи за языком, щенок, — прорычал альфа.

— Как скажешь, дедуля, — прохрипел Тимоти.

Лемман шагнул вперед.

На мгновение показалось, что сейчас альфа его порвет голыми руками, но мужчина навис сверху, продолжая давить черной, как деготь, энергетикой.

— Ты всего лишь досадное недоразумение, щеночек. Жалкое зрелище, клоун на потеху толпе…

— Это лучше, чем быть палачом!

Альфа бровью не повел. Янтарно-багровые глаза раскаленными крючьями тащили из него душу, и Тимоти не был уверен, что сможет продержаться долго.

— …Я мог раздавить тебя одним пальцем, — продолжил рычать Лемман. — Прямо сейчас. Но, так и быть, продемонстрирую всем, насколько ты слабак!

Под черепом взорвался фейерверк боли, но вместо того чтобы трусливо попятиться, Тимоти шагнул вперед.

— Песок только потом за собой подмести не забудь, дедуля!

— Дуэль, — отрывисто бросил альфа. — Сейчас же, во дворе.

* * *

— Пусти меня! Пусти сейчас же! Ты, глыба!

Яна рвалась из крепкой хватки Булата, но ублюдок и с места не сдвинулся.

— Спокойно, Яна, все хорошо, — прогудел, уворачиваясь от пинка между ног.

— Он убьет его!

— Не убьет, — хором пискнули Алена и Виктория.

Предательницы! Затащили ее сюда, сказали, что все будет хорошо, и солгали! Лемман сейчас готовился порвать Тимоти! Ее пару! Ни в чем не повинного оборотня!

Мышцы скрутило жгучей болью трансформации, но Чаргоджаев коротко зарычал, и волчица с трудом, но отступила, подчиняясь вспышке альфа-силы.

Яна упрямо тряхнула головой, возвращая контроль. Нет, ей нельзя сдаваться! Сейчас она обернется и всех порвет! И мерзавца Леммана в том числе.

Девушка оскалилась, собираясь с силами, но вскочить на четыре лапы не успела.

— Смотри! — встряхнул ее Булат и шагнул ближе к окну.

Яна подавилась воздухом. Тимоти! Он… он… О, луна! Он обернулся!

Вот на траве стоял мужчина, а через секунду — светло-серебристый волк с гибким телом и пушистым воротником, обрамлявшим грудь как манто. А хвост! Ну просто прелесть! И мордашка интеллигентная и очень умная! Так и хочется примерить очки на аккуратный нос.

И она бы любовалась дальше, но рядом шевельнулась тень. Громадное чудовище, похожее на сгусток мрака, стало обходить Тимоти по кругу.

— Нет! — рванулась к ним Яна, и Булат вдруг разжал руки.

* * *

Тимоти не мог поверить своим глазам.

Лапа! Она нормальная! Такая, как должна быть! И с челюстью все в порядке! Волк облизнулся и громко щелкнул зубами. Ну да, отлично работает! Ни торчащих абы как клыков, ни выгнутого нёба… Почему?!

Как у него получилось обернуться? Это невозможно!

Краем глаза зверь уловил черную тень, а в следующее мгновение тело инстинктивно швырнуло в сторону. Он понять не успел, но умудрился избежать удара Леммана!

Огромный черный зверь низко заворчал. На приплюснутой, совершенно неподходящей для волка морде, мелькнуло раздражение. Но почему Лемман так выглядит? Разве он не должен быть нормальным?

Бросок — и Тимоти вновь отскочил в сторону. Рефлексы работали просто изумительно!

— Не-е-ет!

Громкий девичий крик хлестнул по ушам, и его чуть не сшибла с лап изящная, но очень сильная малышка.

Вокруг шеи сомкнулись нежные руки, и храбрая глупышка загородила его собой.

Волк громко заскулил от счастья и гордости — переживает! Значит, понравился ей!

— Не трогай! — зарычала Яна на стоявшего в двух шагах Леммана. — Только попробуй, я… я тебе пасть порву!

Альфа весь скривился.

Демонстративно развернулся к ним задом и, наградив Тимоти полным презрения взглядом, потрусил в дом.

— Он тебя не тронул? Не успел? — встрепенулась девушка. — Ничего не болит?

А волк счастливо жмурился, подставляя шею и ухо под ласку нежных ладоней. Болит ли у него что-нибудь? Пожалуй, только сердце — от счастья.