«Сладком кренделе». – И судя по сиянию в глазах, эта подработка приходилась по душе офицеру. – Ну как вам наши булочки?

– Невероятно вкусно!

– Ваши тоже ничего.

– Так. – Я пришла в лютое бешенство от такой фамильярности с моими булочками, и резко отодвинула от себя чашку. – Давайте договоримся, офицер. Мне не нравится, когда со мной разговаривают в такой манере. Я вам не мясо и не подружка на выходные.

Он тут же скуксился, стянул уголки губ в узелок и провёл рукой, мясистой как у мамы, по волосам.

– Простите, если обидел. Я просто шутил.

– Ну, мне не нравятся такие шутки.

– Понял, больше не повторится. – Он резко поднялся и выставил указательный палец на меня. – Сидите здесь, я мигом.

И он пропал из поля зрения на следующие двадцать минут. Вот клоун! Может в Берлингтоне девушки и тают от комплиментов про их булочки, но у нас в Лос-Анджелесе это верх неприличия. Ещё никому не удавалось подцепить девушку, воспевая хвалебные оды её пятой точке.

Офицер Билсон покрутился возле стойки и перебросился словами с матерью, а потом получил пару раз полотенцем по спине, что не могло не вызвать мою улыбку и смешки за другими столиками. Даже самый суровый полицейский спасует перед собственной матерью.

Но вскоре Брэд Билсон уже шёл чуть ли не вприпрыжку в мою сторону с большим блюдом и чем-то на уме.

– Это в качестве извинений. – Подсказал он, ставя блюдо передо мной и кладя ладонь на крышку. – А ещё моя мама просила передать вам, что её сын – полный идиот.

Миссис Билсон помахала мне своей внушительной рукой размером с крыло самолёта из-за стойки.

– Вы рассказали ей о своей мастерской попытке за мной приударить? – Этот мужчина всё сильнее и сильнее забавлял меня – в каждом небольшом городке найдётся свой чудак.

– Я всё ей рассказываю.

– Не знаю, это умиляет или пугает. И что под крышкой?

Под крышкой оказалась целая стопка булочек из разного теста, с разными начинками.

– За счёт заведения. – Заявил Брэд и снова сел напротив. – Комплимент от шефа, то есть от моей мамы. Рекомендую вот эту с кусочками белого шоколада. – Он тыкнул пальцем в самую пышную булочку в форме завитка, присыпанную шоколадной крошкой, точно асфальт снегом. – Я лично замешивал тесто и ставил в духовку.

– Извинения приняты. – Смилостивилась я и предложила собеседнику угощаться.

Мы съели по три булочки и выпили целый кофейник кофе, разговаривая о жизни в Берлингтоне и в Лос-Анджелесе. Брэд рассказал мне уйму невероятных историй из двух миров, в которых обитал: буднях в булочной и сменах в полицейском участке.

Безумная Мэйбл – не единственный завсегдатай тюремной комнатушки и не самая опасная криминальная фигура, и мне ещё повезло, что моей сокамерницей в тот раз оказалась именно она. Ей всего-то негде было спать, отчего приходилось частенько искать ночлег в заброшенных зданиях или даже верандах жилых домов. Вот почему меня сравнили с ней, когда подумали, что я пыталась пробраться в дом мистера Кларка.

В купальный сезон Брэду посчастливилось производить арест голозадого пьяницы, что перебрал пива на пляже и не заметил, как с него слетели плавки. Так он и щеголял по песку, отсвечивая хозяйством и пугая народ.

Осенью две пожилые дамы не поделили шляпку в «Фетровом королевстве» и разгромили полмагазина, причём одна еле стояла на костылях, а другая не могла передвигаться без ходунков. Женщины опасны, когда между ними встаёт мужчина или красивая шляпка.

Офицеру Билсону и его верному напарнику приходилось разбираться с нечестным продавцом рыбы, который выдавал горбушу за лосося. С похитителями велосипедов, которые орудовали в Берлингтоне с той же искусностью, что и угонщики в самых неблагоприятных районах Лос-Анджелеса. С гуляками, что закатывали вечеринки и мешали соседям спать.

– Но самое неспокойное время приходится на Рождество. – Поведал мне о своих печалях Брэд. – Так что впереди нас ждут те ещё весёлые деньки.

Как-то раз во время рождественской ярмарки случилось настоящее побоище, которое можно было бы назвать какой-нибудь «Томатной баталией». Двое фермеров, выращивающих помидоры в теплицах, не поделили клиентов и стали забрасывать друг друга своим же товаром. В перепалку встряли другие. Винодел, чьи бутылки с домашним вином разлетелись разноцветным месивом. Яблочник, чьи «Грэнни Смит» и «Голден» растоптали посетители, разбегающиеся от шальных пуль. И даже торговец салом и копчёностями, чьи мясные деликатесы утащили, пока все были заняты перестрелкой.

Ларьки сошли за оборонительные укрепления, а томаты – за крупнокалиберные снаряды, что летали туда-сюда по всему торговому ряду. Они шлёпались на снег и растекались кровавыми подтёками, так что, когда вызвали полицию, те всерьёз решили, что кого-то убили. Все камеры в тот день были забиты фермерами разных сортов, что продолжали забрасывать друг друга, но уже не овощами, а оскорблениями.

В прошлом году два мужчины чуть не подрались за ёлку на ёлочном базаре, покупатели устроили дебош из-за последних банок «Нутеллы», что продавалась с пятидесятипроцентной скидкой в «Уолмарт», двадцать человек отравились палёным самогоном, а ещё почтовые работники устроили забастовку из-за того, что им приходится работать до девяти вечера прямо в Новый год.

– А в остальном Берлингтон – тихое местечко. – Заверил Брэд, когда мы отхохотали добрых полчаса. – Здесь мало что происходит, а серьёзные преступления я вижу разве что в маминых сериалах.

– Как всё прошло с Карен? – Между делом поинтересовалась я, но Брэд посмотрел на меня, как школьник, который не читал параграф, заданный на дом, а его попросили пересказать его суть. – Девушкой, которую вы вчера вызволили из моей ванной.

– А! Да всё в порядке. Пламмер проводил её до квартиры и посоветовал держаться от вашего дома подальше, или в следующий раз ночевать она будет за решёткой. А вообще они спелись, как голубки. – Поиграл бровями Брэд. – Всю дорогу эта дамочка изливала Пламмеру душу и жаловалась на того парня, что живёт в вашем доме. А потом вешалась всю дорогу, пока он вёл её к крыльцу. Забавная вышла картина, я вам скажу.

Мой новоиспечённый приятель, с которым оказалось довольно весело проводить время, когда он не отпускал свои кокетливые сальности, помог мне сделать несколько чудесных фотографий и упаковал оставшиеся «извинения» в шелестящий пакет, так что ужином и завтраком я была обеспечена сполна. Он оказался не таким ужасным, каким хотел казаться. Первое впечатление зачастую ошибочно, особенно, если мы пытаемся его приукрасить. Я сказала об этом офицеру Билсону, на что он ответил:

– Я с детства был очень стеснительным. Надо мной постоянно подшучивали, поэтому я решил измениться. Стал хохмить и с девушками умею общаться только