В тот же самый миг под руками шаманов задрожала земля. От пальцев зазмеились тонкие трещины, устремились к людям. Под одним из магов земля разверзлась и снова сомкнулась, поглотив не сумевшего отскочить человека. Остальные в страхе попятились. Шаманы ринулись вперед, под их шагами трещины смыкались, позволяя пройти, потом снова открывались. Воспользовавшись растерянностью магов, орки расшвыряли их заклятиями и вырвались из окружения.

Вопреки здравому смыслу, шаманы не стали предпринимать новую атаку. Они медленно отступали к краю лагеря. Волшебники, сумевшие обойти разломы в земле, воспользовались этим и, объединив силы, обрушили на орков заклятие Темной воды.

Белые силуэты духов мелькали перед лицами людей, их жалобные стенания разрывали душу, жуть, которой веяло от них, проникала в сердца. Именно это помешало парганцам вовремя насторожиться. Степняки отступали, сдавали лагерь противнику. Люди же только радовались отступлению врага. Будь жив мэтр Тернель, он сумел бы разгадать замысел орков. Не погибни генерал де Грасси, он смог бы понять странный маневр противника. Но здесь, в залитом кровью, звенящем от воинственных криков, лагере, никто не заметил истинной опасности.

В какой-то момент казалось, что люди выбили орков из лагеря, что степняки оказались слабее и позорно бежали с поля битвы. Но тут загремел бубен, и словно по его приказу, вокруг стоянки поднялась полупрозрачная розоватая стена, разделившая противников. Маги, осознав наконец, что их заманили в ловушку, попытались разбить ее волшбой. Но не успели: над головами людей закружились мерцающие искорки — крохотные, похожие на изящных мотыльков. Они появлялись ниоткуда, возникали прямо из воздуха, танцевали вокруг оторопевших воинов, взметались, словно огненные снежинки в странной пламенной метели. Искорок становилось все больше, они заполнили купол и начали стремительно разрастаться, разбухать. Вот уже не мотыльки, а огромные огненные шары бешено вращались в воздухе, сталкиваясь друг с другом, объединяясь, сливаясь в единую стену гудящего пламени…

Отвернувшись от огненного безумия, пожиравшего парганцев, орки двинулись навстречу пехоте, которую де Грасси в последние минуты своей жизни отправил на помощь товарищам. Среди воинов было всего четверо магов, поддерживавших защиту. Первая же атака шаманов вдребезги разнесла щит, вторая — уничтожила волшебников. С воинственными кличами орки устремились на людей, оставшихся без магической поддержки.

В это время парганская кавалерия, лишившаяся командира, обратилась в бегство. Вождь не стал догонять всадников. Вместо этого он развернул свое войско и направил его на пехоту. Две волны ярости, ненависти и гнева налетели на людей…

К закату все было кончено. От лагеря осталось черное пепелище, на котором из-под жирной сажи скалились обгорелые черепа. Черный ворон одиноко кружил над полем боя, заваленным трупами. Орки бродили по степи, стаскивая тела в кучи — отдельно клали своих воинов, отдельно человеческих. А когда уже стемнело, следом пошли шаманы, накладывая на курганы мертвой плоти огненные заклятия. В ночи вспыхивали погребальные костры, тянулись к синему бархату неба алыми всполохами.

Уран-гхор и Роб стояли на самом краю поля, где отшумело сражение. Смотрели на языки огня, молча прощались со своими воинами. Вождь первым нарушил эту скорбную тишину:

— Сейчас, после этой битвы, у меня не осталось ни ненависти к людям, ни жажды мести.

Старик кивнул:

— Это хорошо, сын. У великого вождя должен быть холодный разум. Ты победил. Впереди будет еще много человеческих селений, войск, сражений и смертей. Но сегодня ты разбил главное войско, сегодня ты взял Богатые земли. Они твои, мой сын.

— А что будет потом, отец?

— Потом мы пойдем к Дальним землям, — спокойно ответил Роб.

* * *

Это было странное время: бессонные ночи, проведенные в библиотеках, архивах, за старинными книгами и свитками, дни, заполненные неотложными делами так плотно, что не хватало времени даже перекусить. И постоянное, разрывающее душу чувство вины — иррациональное, нелогичное, но от этого не менее мучительное. Я, изначальный, сильный чародей, обладатель звучного титула Верховный маг империи и прилагающейся к нему белой мантии, не в состоянии был помочь людям, гибнущим в Солнечном крае. Да что там, я даже жителям Виндора не мог гарантировать безопасности перед надвигающейся с востока угрозой! Мало того, я сам разрушил магию, охранявшую столицу. Из южной провинции поступали все новые скорбные вести: пал замок баронства, захвачены Верхние Виноградари… Забияки… Старые Сады… Подпалина… Некромантская зараза стремительно разрасталась, охватывая все новые земли Галатона, убивая людей, превращая их в безмозглых кукол. Такие же куклы вставали из тайных захоронений и в мирных провинциях: имперским магам удалось обезвредить далеко не всех носферату, сделанных коллегами Лиллы. Больше всего мне хотелось отправиться в Солнечный край и драться с вражиной. А я сидел в Красной роще, занимаясь чередой дел — неотложных и необходимых для будущего сражения, но казавшихся такими мелкими и незначительными по сравнению с гибелью тысяч людей.

В провинциях, граничивших с Солнечным краем, появились первые беглецы. Не останавливаясь, они двигались дальше, на север, в Лесной край. Вместе с ними уходили и местные жители, оставляя на будущем пути некромантов опустевшие города и деревни. Всех этих людей надо было устроить в северных провинциях, а тех, кто еще не решился покинуть насиженные места, следовало сподвигнуть на бегство. Я целыми днями разговаривал с бургомистрами, старостами, сельскими и городскими магами, проверяя, как идет переселение.

Словно бы Галатону своих бед было мало, страну наводнили беженцы из Паргании. Нападение орков, которое поначалу казалось несерьезной, глупой эскападой — ну, что могли дикари сделать против могучей империи? — превратилось в победное шествие степняков. Парганская армия вместе со всеми магами сдавала позицию за позицией. Неистовая орда катилась по стране, сметая все на своем пути, захватывая города и села. В Галатон хлынул поток парганцев, разуверившихся в способности империи защитить их. Люди должны объединяться против нелюдей, несмотря на все прошлые распри. Разумеется, Дарианна прекрасно понимала эту нехитрую истину. Но она при всем желании не могла предоставить Паргании военную помощь: следовало собрать все силы для отпора некромантам. Беженцев ее величество впустила и поселила в крае Водопадов. Впрочем, с одним условием: парганцы должны были принять галатское подданство. Оружейников, кузнецов и магов всех специальностей власти принимали особенно охотно. Многие из них поселились в Красной роще, которая разрасталась на глазах, превращаясь во вторую столицу.

Дарианна не ошиблась, поручив восстановление оружейного дела мастеру Триммлеру: он сделал почти невозможное, отстроив целый квартал мастеров. В походных мастерских уже вовсю ковались мечи и доспех. Сам гном, наладив работу так, что она не требовала его ежеминутного присутствия, вдруг повадился каждый день прогуливаться по Виндору. Возвращался хмурый, расстроенный, что-то бормоча в опаленную бороду. На все расспросы отвечал односложно и невнятно. Решив, что сын гор навещает развалины улицы Мастеров, под которыми погибли все его сородичи, я отбросил попытки разговорить его. Да и времени у меня не было на задушевные беседы. Восстановление Виндора, охрана столицы от мародеров, формирование войск, расселение беженцев — все это мне приходилось контролировать лично. Присмотра не требовали только маги, которыми успешно командовали дядя Ге и граф Ортекс.