пятилетний срок, наша семья приняла участие в торжественной церемонии, во время которой нам объявили, что отныне мы являемся гражданами Соединенных Штатов Америки. Прерывалась наша последняя юридическая связь с отечеством. Я решил, что я и члены моей семьи будем американцами, почти полностью отказавшись от немецкой идентичности. Даже фамилия теперь официально имела произношение Лаббек, поскольку мне надоело, что мою фамилию постоянно коверкают, произнося ее как «Лаббеки» вместо «Люббеке».

1 января 1964 г. я перешел на работу в «Юнион Карбайд корпорейшн». Довольно быстро я стал менеджером по технологии в цехе, производящем графитовые электроды для дуговых электропечей.

Работая в «Юнион Карбайд», я изъездил всю страну и мир, давал консультации в больших и малых сталелитейных компаниях по установке электропечей и по оптимизации производственного процесса. Хотя работать оператором на электропечах было гораздо безопаснее в сравнении со многими моими прежними занятиями, опасность при этом никуда не девалась.

Однажды, управляя работой одной из печей, я зашел в очень тесный контрольный отсек, чтобы отрегулировать процесс плавки. По стенам помещения сверху вниз шли неизолированные медные стержни, поэтому перемещаться надо было предельно осторожно.

Когда я случайно задел локтем один из стержней, находившихся под напряжением 380 вольт, я чуть было не потерял от удара сознание и с трудом устоял на ногах. Упади я, меня убило бы электрическим током. Этот несчастный случай стал мне предупреждением, что я никогда не должен забывать об опасности моей работы.

Моя известность как эксперта в своей области росла, времени на все не хватало. Я стал членом с полдюжины профессиональных обществ; написал несколько статей для научных журналов для промышленности и книгу о технологии выплавки стали в электропечах. Я провел до пятисот презентаций технологического процесса для групп заинтересованных лиц от пятнадцати до трехсот человек. Я понял, насколько важно доступным и понятным языком рассказывать о своей работе.

Несмотря на то что график моих рабочих командировок несколько нарушал размеренный семейный быт, мне удавалось почти каждый уик-энд проводить дома. Во время моих поездок в Европу, Южную Америку и Южную Африку иногда меня сопровождала Аннелиза, которая так проводила свой отпуск.

В 1968 г. мой старший сын Гарольд учился в Университете Пердью на отделении электромашиностроения, Марион уже ходила в старшие классы средней школы, а Ральф только пошел в среднюю школу. В это время мы приобрели 8 акров (3,24 га) лесистой земли близ города Медайна, недалеко от Кливленда. Поскольку наш дом в Севен-Хиллс был быстро продан и было невозможно снять квартиру всего на несколько месяцев, Аннелиза предложила провести лето 1969 г. в палатке на нашем земельном участке, пока рядом будет строиться новый дом.

Каждое утро я мылся под импровизированным душем, в палатке надевал костюм для работы и выходил из леса к припаркованной на улице близ нашего участка машине. Это было не совсем удобно, но зато это было настоящее шестимесячное приключение. Наконец мы переехали в наш новый дом, живописно расположившийся среди леса. Для нас это было убежище, где мы отдыхали от суеты и шума городской жизни.

Хотя и до и после эмиграции я посещал лютеранскую церковь, у меня, как инженера, часто возникали сомнения в правдоподобности отдельных библейских событий, не находивших научного объяснения. Только уже во второй половине 1960-х гг. я полностью принял христианскую веру и нашел душевный покой.

В 1974 г. эта вера подверглась испытанию, когда мы получили трагическое известие. Аннелизу начали мучить боли, и доктора поставили ей диагноз рак груди. На протяжении последующих 14 лет Аннелиза перенесла много операций, ее лечили химиотерапией и облучением. Наступала ремиссия, но затем рак возвращался.

Несмотря на постоянные боли, она оставалась жизнерадостной и старалась не показывать окружающим свои страдания. Ее глубокая вера в Бога придавала ей сил жить насыщенной, полной жизнью, несмотря на болезнь. Моя вера помогала мне поддерживать жену в ее изнурительной борьбе, в то время как моя любовь к ней становилась только глубже.

Уход на пенсию. Январь 1983 г. – настоящее время

Первоначально мы с Аннелизой планировали купить дом, когда я выйду на пенсию, в Южной Каролине, отличавшейся теплым климатом; но, с одной стороны, назойливые москиты этого штата, а с другой – потрясающие горные пейзажи Северной Каролины заставили нас изменить принятое ранее решение. В конце апреля 1983 г. Аннелиза и я переехали в наш новый дом на склоне Сансет-Маунтин в Ашвилле, в Северной Каролине. Поскольку у меня накопилось много неиспользованных отпусков, я продолжал получать регулярную зарплату в «Юнион Карбайд» до конца года.

Сразу же после моего официального ухода на пенсию 1 января 1984 г. я зарегистрировал «Уильям Лаббек ком-пани инкорпорейтед» и продолжил работать, теперь уже консультантом в сталелитейной промышленности. Работая неполную неделю, я посещал моих бывших контрагентов, с которыми у меня сложились добрые отношения.

Гарольд к тому времени окончил университет, получив диплом инженера, и начал работать в энергетической компании в Акроне, в штате Огайо. Марион окончила отделение гуманитарных наук Оксфордского университета в Оксфорде, в Огайо. Ральф стал инженером после окончания Университета южного Иллинойса.

Все они завели семьи и родили детей, которые стали неиссякаемым источником радости для меня с Аннелизой. После стольких лет борьбы с раком здоровье Аннелизы было подорвано, но она, собрав последние силы, решилась на поездку в Медайну в Огайо в конце лета 1988 г. на церемонию крестин нашего самого младшего внука.

2 декабря 1988 г. моя жена, единственная моя любовь на протяжении 43 лет совместной жизни, угасла. Хотя мы знали, что этот день близок, ее смерть стала ужасной потерей для меня и нашей семьи. Я постоянно вспоминаю ее, иногда мне становится невыносимо тяжело, и я продолжаю тосковать о ней каждый день.

Она была замечательной женой и любящей матерью, и я знаю, что ее душа воспарила на небеса, освободившись от физических мучений. Когда Господь призовет меня к себе, меня похоронят рядом с ней на кладбище в Вендиш-Эверне, близ Люнебурга, где мы впервые встретились.

Эпилог

Когда я признаюсь американцам при встрече, что я родом из Германии, они часто отвечают, что у них тоже есть родственники, приехавшие из Германии. По крайней мере 50 миллионов американцев говорят о своем немецком происхождении. Тем самым Германия занимает второе место после Англии среди европейских стран, которые дали наибольшее количество переселенцев в Соединенные Штаты.

В то же время американцы немецкого происхождения менее заметны среди других национальных сообществ в США. Это можно объяснить тем, что они в большей степени склонны интегрироваться в американское общество, а не жить изолированно большими общинами, как