сотворил небо и землю (14, 15). Тюремного стража в Филиппах он призывает уверовать в господа Иисуса Хри­ста или мессию, дабы тот спасся и весь дом его был спасен, проповедует ему слово господне и внушает ему веру в бога (16, 31 и сл.). В Фессалонике, указывая на св. писание, он до­казывает иудеям, что мессии надлежало пострадать и вос­креснуть из мертвых и что сей Христос есть Иисус, которого он им проповедует (17, 3; ар. 18, 5). Афиняне полагали, что он проповедовал о чужих божествах, потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение (17, 18). Из Деян. 19, 1 — 6 мы узнаем, что, по воззрению Павла, одновременно с крещением «во имя Иисуса» верующие принимают святой дух. Согласно Деян. 20, 21 и сл., Павел убеждает иудеев и эл­линов обратиться к богу и уверовать в Иисуса, мессию, и объявляет себя апостолом царства небесного и свидетелем благодати божией по милости господа в служении, которое он принял от Иисуса. В иерусалимском синедрионе он воз­глашает, что за упование на будущее воскресение из мерт­вых он был предан иудеями суду (23, 21), и повторяет то же самое правителю Феликсу и царю Агриппе (26, 6). Феликсу и его жене Друзилле он говорит о вере в Иисуса Христа, о праведности, воздержании и страшном суде (24, 24 и сл.). Агриппе он сообщает, что он проповедовал как иудеям, так и эллинам, чтобы они изменили свои убеждения и покая­лись, совершая дела, достойные покаяния, при чем, однако, он этим хочет оказать только то, что возвещали пророки и Моисей о будущем, т. е., что мессия должен был пострадать и, восстав первым из мертвых, принесет «свет иудеям и язычникам (26, 20, 22 и сл.). Иудеям в Риме он объ­являет о царствии божием и пытается заставить их отречься от закона моисеева и пророков и обратить их в веру хри­стову; и так как они его не понимают, то он утешает себя словами Исайи (6, 9) о том, что бог заставил огрубеть сердце иудейского народа, чтобы даровать спасение язычникам, — что мы уже обнаружили в Послании к римлянам (11, 8 и сл.).

После всего вышесказанного ясно, что Павел «Деяний апостольских» в самом деле нисколько не похож на Павла посланий в их теперешнем виде; он не более как представи­тель той точки зрения, которую мы назвали иудейско-юри­дической. Последняя и составляет ядро и основу Павловых посланий. С другой стороны, в пневматике и мистике Павла, представителе эллинистически-этической точки зрения, мы. усматриваем более позднего автора, идеи которого хотя и связаны со взглядами его предшественника, но во всех отношениях отличаются от них, и мысли которого либо им самим, либо кем-либо другим были включены в послания исторического Павла, вероятно, в течение первой половины II столетия, надо полагать, для того, чтобы подкрепить его враждебное закону мировоззрение авторитетом великого Павла. Бели риторического Павла, представители иудейско-юридической точки зрения, мы назовем для краткости Павлом I, то позднейшего, эллинистически мыслящего и вра­ждебного закону интерпретатора мы можем назвать Павлом II. То обстоятельство, что не всегда удается с пол­ной уверенностью определить, какие мысли посланий при­надлежат одному и какие другому из обоих соавторов и что некоторые вопросы в этом отношении, пожалуй, на­всегда останутся спорными, нисколько не, не меняет сути дела. Для нас важно установить то, что лишь на почве выставленной нами гипотезы возможно удовлетворитель­ное объяснение основных противоречий Павловых посланий и что если не считать эти послания целиком подложными, то с подлинностью их можно согласиться только с указан­ной нами оговоркой.

Одно лишь противоречит гипотезе о том, что и исто­рический Павел является представителем иудейско-юридиче­ской точки зрения: это — предвзятое мнение в отношении мистика и пневматика Павла и его своеобразной и глубоко­мысленной теософии. Но это предвзятое мнение опирается главным образом на Послание к галатам, ибо по­следнее содержит с одной стороны такие данные, которые побуждают усматривать в этом послании «собственноручнейший документ» апостола Павла, а с другой стороны раз­вивает такие взгляды, которые полностью совпадают с миро­воззрением Павла II. Решение этого вопроса с защищаемой нами точки зрения может быть нами дано только после ана­лиза Послания к галатам.

Послание к галатам

С Павлом II автор Посланий к галатам единодушен в том отношении, что и он считает плоть, как таковую, греховной. Как и Павел II, санкционирует он резко выраженный дуа­лизм плоти и духа. В полном соответствии с Посл. к римлянам 7, 5 изображает он противоположность между ними в следующих выражениях: «плоть желает противного духу, а дух — противного плоти; они друг другу проти­вятся, так что вы не то делаете, что хотите» (Гал. 5, 17). И, при почти дословном совпадении с 1 Кор. 6, 9 и сл. (ср. также 2 Кор. 12, 20 и сл.), он перечисляет дела плоти, при­бавляя, что поступающие так царствия божьего не насле­дуют. Послание к галатам совпадает с соответствующим текстом Послания к римлянам даже в пункте, где идет речь о том, что настоящий век, как таковой, лукав (1, 4), потому что он подвластен элементарным духам, астральным боже­ствам и демонам (4, 8 и сл.), что грех и плотская сущность людей неотделимы друг от друга и что в этом отношении иудей ничем не отличается от язычника (2, 15 сл.; ср. Римл. 1, 18 — 3, 20).

Ибо и согласно Посланию к галатам закон не в состоя­нии обеспечить оправдания, а тем самым и жизни. Делами закона не оправдается никакая плоть (2, 16; ср. Римл. 3, 20); праведный, как говорит пророк Аввакум (2, 4), верою жив будет (3, 11). Подобью тому, как в Посл. к римл. 4, 14 сказано: «Если утверждающиеся на законе суть наследники, то тщетна вера», так и Послание к галатам (3, 21) говорит: «Если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона». Как и Послание к римл. 4, 15 и 7, 7 — 11, автор послания; к галатам утверждает, что все те, кто ограничивается простым соблюдением закона, находятся под проклятием, которому предал Моисей (Второзак. 27, 26) нарушителей закона (3, 10). Он оспаривает, что закон проистекает непосредственно от самого бога, утверждая, что он преподан чрез ангелов рукою посредника, а именно Моисея, и делает отсюда вывод, что не один бог, а множество ангелов дали закон (3, 19 сл.). Это, разумеется, еще не означает отпадения от духа иудейства, так как и Иосиф Флавий утверждает, что закон был дан иудеям чрев ангелов,