Выждав достаточно времени и убедившись по мониторам видеонаблюдения, что никого на объекте не осталось, профессор запустил режим эксперимента. Толстые переборки отрезали научно-исследовательский комплекс от внешнего мира, после чего Богуязов ввёл свой пароль в систему управления мощностью реактора, питавшего остров и нейтринные установки энергией.

Сахалин, остров Сахалин, Запретный город.

Макаров беззаботно беседовал с девочками, пока они все вчетвером шли по безлюдным улочкам Запретного города. Рина при этом была немногословна и задумчива и Макарова дразнила надежда на то, что она догадывается о его недобрых намерениях. Сам же он охотно рассказывал девочкам о Москве, важных делах их папы, соглашался с неподдельным возмущением поведением наглых чаек, готовых вырвать булку прямо из рук человека спикировав свысока. Обещал, что скоро они увидят папу, который будет очень удивлён тем сюрпризом, который они вместе сегодня ему приготовят!

Так за наполненной детским смехом беседой они добрались до огороженной промзоны, где не было даже охраны. Макаров, покопавшись во внутреннем кармане пиджака, нашёл ключ-карту и в комичном поклоне предложил дамам войти в открывшуюся дверь.

– Пётр, что это за место? Я тут никогда не была! Никак не могу привыкнуть к тому, что здесь столько всего и практически безлюдно.

– Риночка, милая, это место – секрет даже для Артура, – загадочно блеснув глазами за стёклами очков произнёс Макаров.

– Мне что-то не по себе, здесь совсем никого нет.

Девочки непроизвольно жались к маминым ногам, взволнованно осматриваясь – им передалось тревожное настроение женщины.

– Конечно же нет! Иначе какой бы это был сюрприз? Мы уже почти пришли, сейчас спустимся вниз и мы на месте!

Супруга Эпштейна остановилась и решительно повернулась к начавшему терять маску доброго дядюшки Макарову. Его улыбающееся лицо больше не выражало заботу и расположение. Оно всё сильнее и сильнее походило на гримасу маньяка, предвкушающего славный пир.

– Петь, тут очень ветрено, а мы совсем налегке. Давай девочки сбегают за куртками, я не хочу, чтобы они простыли, – в отчаянной попытке Рина попыталась спровадить дочерей подальше из этого безлюдного места.

– Нет-нет-нет, внизу будет намного теплее. Давайте же побыстрее уйдём с ветра.

С этими словами он, не сводя взгляда с глаз женщины, аккуратно, но крепко взял младшую девочку за локоть. Почувствовав неприятную хватку, та непонимающе посмотрела на дядюшку. В глазах матери вспыхнул страх, прогорел и сменился чернотой овечьей покорности. Удав поймал своего кролика.

– Девочки, давайте послушаем дядю Петю и поскорее уйдём с холода в помещение.

Макаров взглядом указал на ступени, идущие в неприметный подвал. Игру не стоило сильно затягивать, Алёна дома маялась болезнью. Взяв детей за руки, женщина начала спуск по не крашенной лестнице, в конце которой её ждала ещё одна дверь с магнитным замком. Замыкающий процессию Макаров, не отпуская локоть малышки, передал Рине карточку – открывай и заходи.

Внутри подвала не было окон. Макаров щёлкнул выключателем и лампы осветили окрестности. Всё помещение было отделано кафелем, в полу под уклоном располагались сливные отверстия. Вдоль потолка шла система то ли пожаротушения, то ли водопровод с разбрызгивающими форсунками. Свёрнутый в катушку шланг в углу был подключен к выходящей из стены трубе. Вместо мебели, помещение было уставлено странными хромированными тренажёрами и подвесными системами со множеством петель, ремней и верёвок. У стены стояло несколько носилок и закрытых блестящих ящиков на колёсиках, а у соседней – два хромированных ложемента. Помещение одновременно напоминало морг, операционную и клуб любителей острых ощущений.

Рина в ужасе озиралась по сторонам, понимая, что эта экскурсия для её детей может стать последней. Собрав волю в кулак, она нервно улыбнулась переставшему притворяться зверю:

– Петь, я испугалась, ты произвёл впечатление. Скажи, пожалуйста, что ты от меня хочешь? Я всё сделаю, не сомневайся! И никому ничего не скажу, просто дай мне знать, чего ты хочешь, хорошо? Может случилось какое-то недопонимание? Может ты ошибочно считаешь меня в чём-то виноватой? Слушай, если Артур наделал каких-то глупостей – разбирайся с ним сам, мы с девочками не имеем к этому никакого отношения. Хочешь, я даже помогу тебе? Расскажи мне о своих фантазиях, и мы вместе с тобой их воплотим, как только он приедет. Я сделаю вид…

– Заткнись.

Живодёр, поигрывал вынутым из кармана ножом у горла девочки, прокручивал в голове варианты того, как максимально эффективно распорядиться столь драгоценной добычей. Где ещё получишь такие эмоции, как не с семьёй своего лучшего друга, с которой знаком большую часть жизни? Определённо, такого случая больше не выпадет и надо взять максимум от этой удачи.

Он осмотрел все аттракционы своего луна-парка, прикидывая, какую композицию из них можно составить, мысленно перебрал инструменты, закрытые хромированными крышками ящиков на колёсах. Определившись с порядком действий, он с грустью взглянул на настенные часы – так много дел и так мало времени.

Сильнейший толчок сотряс всё помещение, на пол полетели ящики с инструментами со звоном разбросав содержимое по всей комнате. Люди тоже попадали на скользкий пол, не в силах удержать равновесие. Погас свет и женский голос, сбиваясь от перехватившего при падении дыхания закричал:

– Бегите!

Два визжащих детских голосочка заметались во тьме.

Макаров встал ещё до того, как вновь загорелся свет – с этим он разберётся потом, пташки решили с ним немного поиграть. Стерев кровь, текущую из разбитой брови, он осмотрелся в поисках добычи. В этот момент сильный удар по голове снова затемнил и пошатнул его мир, он вслепую ткнул ножом туда, откуда вероятно пришёл удар. Сдавленный женский стон подсказал ему, что выпад достиг цели и он попытался закрепить успех серией размашистых движений – старая кобыла была ему интересна только в контексте наблюдения за тем, как он разделывает её детей. Но раз уж так вышло – ему хватит и девочек для хорошего шоу!

Один глаз быстро опух и перестал открываться, голова кружилась после удара стальной колотушкой для дробления костей, и он никак не мог по кровавому следу на полу понять, куда уползла эта проклятая баба! Пётр склонился над разбросанным по полу инструментам и взял разделочный топорик – грубо, скучно, но эффективно. Очень мало света, практически полутьма вокруг, да ещё и расплывается всё вокруг. Чёрт! Да он же потерял очки!

Он наклонился в поисках как раз в тот момент, когда держащаяся за окровавленный бок женщина замахнулась для удара по затылку, но лишь слегка задела макушку, содрав кусочек кожи со скальпа. Не удержав равновесия, женщина упала плашмя прямо перед схватившимся за затылок маньяком. Барахтаясь в собственной крови, сделавшей и без того скользкий пол совершенно непригодным к управляемому перемещению, женщина отчаянно пыталась спастись, но Макаров крепко ухватив её за лодыжку потянул на себя. Не удержавшись, он и сам грохнулся рядом со своей жертвой, но быстро совладал с ситуацией и навалился на неё всей массой, пригвоздив к измазанному кровью полу. Торжествуя, он занёс над пытавшейся укрыть лицо рукой женщиной топор для удара, когда она вдруг в отчаянном рывке загнала в его массивную шею острый скальпель, удачно подвернувшийся среди разбросанного вокруг инструмента. Не останавливаясь, Рина ворошила меленьким острым лезвием в горле омерзительного монстра, много лет притворявшегося лучшим другом, пока он наконец не упал на спину, выпучив глаза и суча ногами. Измазанная своей и чужой кровью мать, сама страдая от боли и слабости, занесла для финального удара разделочный топор над хрипящим и булькающим человеком с выпученными глазами. Макаров вдруг встал на колени и отняв от разверстого горла одну из рук потянулся к стоящей перед ним женщиной. Его лицо искажал ужас, который она приняла за страх неминуемой смерти, а шевелящиеся окровавленные губы за мольбы о пощаде. Она опустила топор – этот человек больше никому не сможет угрожать, так пусть получит свою пощаду, которая лишь продлит агонию на несколько минут.