— Я вам не верю, — сказала я, пытаясь осмыслить услышанное. — Как вы можете просить меня о помощи, когда минуту назад обвиняли в убийстве?

— У нас были основания подозревать вас в причастности к этому преступлению, — упрекнул меня Викерс. — Проведя расследование, мы убедились в вашей невиновности. Но арестовав вас, мы действовали правильно, законно, и это очистило ваше имя.

— Значит, я должна вас еще и поблагодарить? — Меня трясло от злости.

— Я этого не сказал. — Викерс слегка смягчился. — Я знаю, это было тяжело, Сара. И если бы у меня имелся выбор, я отпустил бы вас домой, чтобы вы там не спеша приходили в себя. Но такого выбора у меня нет. Мне нужно знать то, что знает Пол, и у меня нет времени налаживать с ним дружеские отношения. Мне постоянно звонят родители Дженнифер Шеферд, спрашивая, есть ли новости, пресса задает мне разнообразные вопросы, я пытаюсь координировать поиск Дэниела Кина, находясь под огромным давлением со стороны начальства, и мне всего-то и нужно сказать им всем: да, мы на правильном пути; пока мы его еще не задержали, но это всего лишь вопрос времени, и, главное, мы разыскиваем нужного человека.

— Не хочу в этом участвовать, — возразила я, качая головой. — Я не хочу иметь отношение к травле этого бедного ребенка ради информации, которая послужит обвинением для его брата.

— Прошу вас, Сара. Вам известно, каково это — не знать. Ради родителей, помогите нам.

В самую точку. Он меня зацепил. В конечном итоге Викерс всегда находил нужный аргумент. Я не хотела помогать полиции, но у меня не хватило духу заставлять Шефердов ждать правды.

Надо отдать ему должное, инспектор сумел избежать победного тона, когда вывел меня из комнаты для бесед и повел по коридору в переднюю часть здания полицейского участка. Он рассказывал о комнатах, мимо которых мы проходили: «А здесь мы беседовали с вами, помните, в тот вечер, когда вы нашли тело Дженнифер, там мой кабинет». Большую часть болтовни я пропускала мимо ушей, страдая от взглядов, которыми меня одаривали коллеги Викерса. Видимо, новость о моем освобождении дойдет до них только через некоторое время. Общей же реакцией стала, похоже, плохо скрываемая враждебность, пока мы с Викерсом шли по коридору.

Войдя в зону приема посетителей полицейского участка, в ту часть, которая открыта для частных лиц, мы оказались почти в центре скандала, затеянного одним человеком. Пораженные, мы с Викерсом одновременно остановились, застыв бок о бок. Высокий широкоплечий мужчина боролся с двумя констеблями в форме и женщиной. Женщина вцепилась в его руку мертвой хваткой. Когда он попытался стряхнуть ее, она повернула голову, и я узнала Вэлери. Мужчина орал во все горло, осыпая ругательствами секретаря — гражданскую служащую. Она остолбенела за своим поцарапанным и пожелтевшим экраном из плексигласа, и ее трудно было в этом обвинить. Ярость мужчины переходила все границы. Я, тоже похолодев, узнала его. Майкл Шеферд практически утратил самоконтроль, и его поступки невозможно было предугадать. И если он знал, что меня арестовали по подозрению в причастности к убийству его дочери, я никак не хотела находиться в одной с ним комнате, даже окруженная полицейскими.

— Я хочу говорить с инспектором, и хочу говорить сейчас! — потребовал он; его голос дрожал от еле сдерживаемой ярости.

— Если вы на секунду успокоитесь… — выдохнула Вэлери, и я подумала, что эти слова и та манера, в какой они были произнесены, способны произвести лишь обратный эффект.

— Заткнись! — рявкнул Шеферд. — Что ты понимаешь?

Я не заметила движения Викерса, но внезапно он оказался рядом с этой маленькой группой. При его появлении Шеферд испустил тяжелый вздох и перестал сопротивляться.

— В скандале нет необходимости, мистер Шеферд. Простите, что не мог подойти раньше. Видите ли, я был занят.

— В новостях передали, что вы кого-то арестовали. Это правда? — Слова стремительно выскакивали из Майкла Шеферда.

— Мы придерживаемся определенной линии расследования.

Я вздрогнула, когда кулак Шеферда обрушился на стойку перед ним.

— Вы постоянно это говорите, но при этом ничего мне не сообщаете. Я не знаю, что происходит. Я просто не… я не…

Шеферд озадаченно качал головой, его злость сменялась растерянностью и отчаянием. Викерс невольно глянул в мою сторону. Я поняла: он доволен тем, что я увидела, в каком состоянии находится отец Дженни. Он был уверен, что это убедит меня, как ничто другое, сделать то, что ему нужно. Я ненавидела его за это, но он оказался прав.

Викерс не рассчитал, как быстро Майкл Шеферд оправится и насколько чутко реагирует на происходящее вокруг. Заметив, что на секунду утратил внимание Викерса, Шеферд круто развернулся и увидел, куда смотрит полицейский. Я отпрянула назад, когда взгляд его угольно-черных глаз нашел меня и его брови сдвинулись.

— Ты, — произнес он, прерывисто дыша, и двинулся ко мне. — Ты в этом замешана, да? Это тебя они арестовали.

Два полицейских в форме бросились на перехват по судорожной команде Викерса и остановили его в паре шагов от меня. Я не сошла с места и не отвела глаз под взглядом Майкла Шеферда. Он испепелял.

— Я только что хотел сообщить вам о мисс Финч, — сказал Викерс, быстро подойдя и встав между нами, что вряд ли помогло бы, если бы Майкл Шеферд вырвался. Тем не менее я оценила его рыцарственное поведение. — Мы убедились в ее непричастности к убийству вашей дочери, мистер Шеферд. Более того, она помогла нам выяснить, что происходило с Дженни до ее смерти, и продолжает оказывать всяческую помощь.

Шеферд все еще сверлил меня взглядом, и я поняла: он убил бы меня, если бы поверил, что я причинила вред его дочери.

— Вы уверены? — хрипло спросил он.

— Абсолютно. Она не имеет никакого отношения ни к растлению вашей дочери, ни к ее смерти.

Ранее, в комнате для бесед, Викерс не казался мне столь убежденным в этом, но ему требовалось успокоить Шеферда, и быстро.

Шеферд повернул голову — слова детектива не успокоили его.

— К растлению?

Всего на секунду на морщинистом лице Викерса промелькнула неуверенность.

— Мне кажется, вам об этом сказали. Детектив-констебль Уэйд говорила об этом с вами и вашей женой сегодня днем.

— Она нам солгала, — прошипел Майкл Шеферд. — Это неправда. Все это неправда. Если вы кому-нибудь сообщите, я подам в суд.

Викерс слегка пошевелил в воздухе ладонью, как будто это могло утихомирить стоявшего перед ним мужчину.

— Я знаю, это трудно принять, но вам нужно знать о случившемся. Мы полагаем, что… э… покушение на растление… напрямую привело к смерти Дженнифер, мистер Шеферд. К сожалению, это правда, и тому имеется множество доказательств, которые мы собираемся использовать для осуждения ответственных за это лиц. А значит, часть их станет всеобщим достоянием, и мы никак не сможем утаить их от средств массовой информации. Мы не планируем обнародовать эти фотографии и видеозаписи, я могу вас в этом заверить, но некоторые из них будут показаны в суде и о них сообщат, однако без каких-либо подробностей.