— Поехали, милая, — сказал он, — мы были здесь достаточно долго. Поехали домой.

Когда в четверг утром Менли проснулась, солнечные лучи отражались от подоконника, освещая широкие половицы. Ее сознание было полно воспоминаниями о прошедшей ночи и оно, пропустив все страшные события, обратилось к моменту, когда они добрались домой и Адам позвонил в полицию, а она побежала к Ханне.

Когда наконец полиция уехала и они остались одни, то стали без конца обнимать друг друга и Ханну. Потом, слишком измученные, чтобы даже подумать о еде, они перенесли колыбель в свою комнату, не в состоянии оставить Ханну одну в детской, пока потайное помещение не будет очищено и навсегда забито.

Менли посмотрела вокруг. Адам и Ханна еще спали. Она переводила взгляд от одного к другому, восхищаясь радости быть с ними, зная, что она жива и невредима.

Я могу жить как хочу, думала она. У Мегитабель и Эндрью никогда не было второго шанса.

Прошлой ночью полиция заглянула в тайник, пообещав вернуться и сфотографировать его для показа в суде. Они осмотрели и скелет. Среди костей стоп лежали серебряные пряжки с инициалами «Т. Н.». Тобиас Найт.

На черепе с одной стороны была вмятина будто от сильного удара. Мне думается, размышляла Менли, что капитан Фримен подстерег здесь Тобиаса и, зная или догадываясь об истинной причине его ночных визитов в дом, отплатил ему за распространение клеветы, погубившей Мегитабель. Потом он оставил труп здесь, среди украденного груза. Он должен был понять правду о невиновности жены. Нам известно, что он сошел с ума от горя, когда отплывал в шторм.

Фоби и я были правы. Мегитабель невинна. Она умерла, отрицая обвинение и тоскуя по своему ребенку. Когда я напишу ее историю, то поставлю имя Фоби рядом со своим. Она так хотела рассказать эту историю.

Адам решительно обнял ее и повернул к себе лицом.

— Вчера ночью я не упоминал, что ты потрясающая пловчиха? — спросил он. Но шутливость исчезла из его голоса. — Мен, когда я думаю, что был так туп и ты чуть не погибла из-за меня, мне хочется наложить на себя руки.

Она приложила палец к его губам.

— Никогда не говори так. Когда ты рассказал мне, что на видео с Бобби не было гудка поезда, я начала подозревать, что что-то происходит. Но ты не знал, что я слышала, поэтому я не могу винить тебя за то, что ты считал меня сумасшедшей.

Ханна стала ворочаться. Менли потянулась и подняла ее, взяв к себе в постель.

— Ну и ночка, правда, Тутс? — спросила она.

Нэт Куган позвонил, когда они заканчивали завтракать.

— Мне не хотелось беспокоить вас, но мы выдерживаем настоящий бой, не допуская к вам средства массовой информации. Вы подумаете о встрече с ними после того, как наши люди закончат исследования?

— Придется, — ответил Адам. — Скажите им, что нам надо еще немного побыть одним, что мы ждем их в два часа.

Через минуту, однако, телефон зазвонил опять — местное телевидение хотело договориться об интервью. За этим звонком последовали другие, так много, что в конце концов, после того, как Менли позвонила Джен Палей, Спрэгью и Эми, они отключили телефон.

Закончив последний разговор, Менли улыбнулась.

— Эми говорит совершенно другим голосом, — сказала она. — Ее отец твердит, что хотел бы иметь половину ее здравого смысла. Я сказала ей, что чувствую то же самое. Она все время понимала, что Элейн обманщица.

— Очень опасная обманщица, — тихо произнес Адам.

— Эми хочет посидеть с Ханной завтра вечером — бесплатно! Ее отец полностью заплатит за автомобиль.

— Мы поймаем ее на слове. Как поживает Фоби?

— Генри сказал ей, что мы спасены, и страшно горд за ее попытки предупредить нас. Он уверен, что она мало что поняла из того, что он рассказал. — Менли помолчала. — Мне так их жаль.

— Я понимаю, — Адам обнял ее.

— А Джен приедет. Она сказала, что привезет продукты для ленча и предложила привезти почту. Я воспользовалась этим предложением.

Когда приехала полиция, чтобы сфотографировать тайник, Адам и Менли взяли стулья и коляску Ханны и пошли к обрыву. Сейчас вода была спокойной, манящей, тихие волны набегали на берег, который был на удивление в хорошем состоянии, принимая во внимание свирепость вчерашнего шторма. Менли знала, что теперь, увидев во сне прошлую ночь, сон всегда будет кончаться объятиями Адама.

Она обернулась посмотреть на дом и вдовью дорожку. Металл на трубе блестел, солнечные лучи отражались от него сквозь подвижные тени, отбрасываемые редкими облаками.

«Интересно, действительно ли это был оптический обман, когда Эми подумала, что видела меня».

— О чем думаешь? — спросил Адам.

— Я думаю, что когда буду писать историю Мегитабель, то скажу, что она присутствовала в этом доме, ожидая когда будет доказана ее невиновность и возвратится ее дитя.

— А если бы она все еще была здесь, ты бы хотела жить в этом доме? — шутливо спросил Адам.

— Я почти хочу, чтобы она была, — ответила Менли. — Мы ведь купим его, правда? Ханне понравится расти здесь на Кейпе летом, как рос здесь ты. А я люблю это место потому, что здесь впервые почувствовала настоящий домашний уют.

— Конечно, мы покупаем его.

В полдень, через несколько минут после отъезда полицейских фотографов, приехала Джен. Ее молчаливое объятье было красноречивее многих слов.

— Единственная почта для вас — это письмо из Ирландии.

Менли сразу вскрыла конверт.

— Это от Филлис, — сказала она. — О, посмотрите. Она действительно провела большое исследование семьи Маккарти.

В письме была пачка записей по генеалогии, свидетельства о рождении и смерти, копии газетных статей, несколько нечетких фотографий.

— Ты уронила записку, — заметил Адам. Он поднял ее и передал Менли.

В записке говорилось:

«Дорогая Менли!

Я так взволнована. Я хотела, чтобы ты увидела это сразу. Я проследила твою семью до первой Менли и это восхитительная история. Ее воспитывали с младенчества кузены отца, Лонгфорды в Коннемаре. Записи, где она родилась, нет, но дата рождения —1705 год. В семнадцать лет она вышла замуж за эсквайра Андриана Маккарти из Галвея и у них было четверо детей.

Она, должно быть, была красавицей (смотри вложенный снимок с ее портрета), и я увидела ясное фамильное сходство между тобой и ею.

Но, Менли, что самое интересное и что Ханне, может быть, захочется знать, если она решит, что ей больше нравится твое имя, но не захочется быть „молодой Менли“ или „маленькой Менли“.

Причина твоего необычного имени в том, что когда твоя прародительница была маленькой, она не могла произносить свое настоящее имя и называла себя Менли.