Шён: Вы допускаете возможным, что где-то до сих пор существуют антарктические снимки, которые рассматривались в качестве «трофея»? Неужели русские имели интерес к этим материалам?

Заутер: Сразу после войны русские построили исследовательскую станцию в Антарктиде как раз в районе Новой Швабии. Почему именно там? Они были первыми, кто оказался на этом месте, кто продвинул свою станцию до оазиса Ширмахера. Она была очень важна для них. Может быть, русские обладали аэрофотографиями Новой Швабии и другими ценными материалами? Русские убедили ГДР строить исследовательскую станцию вблизи своей, обе страны очень тесно сотрудничали.

Обработка фотографий в фирме «Ганза-Люфтбильд»

Шён: Могли ли сыграть роль некие военно-стратегические планы?

Заутер: С уверенностью могу сказать — нет. Там не имеется ни травы, ни деревьев, ни кустов. В этом краю тюленей и пингвинов вообще ничего нет. Одно снабжение исследовательских станций является непростой задачей. Ведущие нации мира после окончания войны построили в Антарктиде собственные станции, которые заняты круглогодичными исследованиями. Самые большие станции принадлежат русским и американцам. Однако там представлены также интересы Китая, Японии, Индии, нескольких африканских государств и, конечно же, стран Южной Америки. Одни станции работают только антарктическим летом, другие — круглый год. Однако создание военных баз запрещено.

Шён: Считаете ли вы возможным, что незадолго до начала войны и в годы войны в Новую Швабию были доставлены строительные материалы, которые предназначались для строительства бункера во льду или подземных доков для подводных лодок?

Заутер: Все слухи и спекуляции на эту тему появились уже после окончания войны. Все они являются редкостным вздором. Корабли не могли бы пристать к берегу из-за пояса пакового льда, который окружает Новую Швабию. Прорваться к берегу можно только при помощи ледоколов или специальных бронированных кораблей. Каждая станция, в которой зимуют люди, должна на год вперед снабжаться продуктами. При этом есть возможность обеспечить ими лишь нескольких человек. Слухи о строительстве бункера для Гитлера в Новой Швабии являются полнейшей ерундой, как и утверждение о строительстве доков для подводных лодок. Тот, кто рожает такие сплетни, не имеет ни малейшего понятия, как выглядит Антарктика. Она — самый безумный континент. Там по полгода бушуют шторма и несколько дней напролет может дуть ветер со скоростью 200 километров час.

Шён: Открытый во время Немецкой Антарктической экспедиции 1938–1939 годов оазис Ширмахера, который также иногда именуется озерным плато Ширмахера, является для многих стран предпочтительной зоной для создания станций. В чем кроется причина этого? Уместно ли вообще употребление слова «оазис», когда речь идет о небольшой территории с незамерзающими небольшими озерами?

Заутер: Действительно, слово «оазис» может дезориентировать некоторых людей, которые попытаются понять, что являет собой озерное плато Ширмахера. Обычно под оазисом подразумевается место в пустыне, где растут пальмы. В Антарктиде же нет никакой растительности. Оазис Ширмахера — это незамерзающая территория, в середине которой располагается озеро.

Шён: А где находится этот оазис, как добраться до него?

Заутер: Оазис Ширмахера лежит в низменной области с несколькими небольшими горами, склоны которых нагреваются. Эта область простирается до гряды гор, вершины которых имеют высоту приблизительно 3 тысячи метров. Оазис находится приблизительно в часе лёта от края шельфовых льдов, во время антарктического лета, которое приходится на январь, он не замерзает. Только эта территория может использоваться для строительства и возведения исследовательских станций.

Шён: Какие страны сегодня имеют исследовательские станции в районе оазиса Ширмахера, который был открыт во время Немецкой Антарктической экспедиции 1938–1939 годов командиром летного экипажа «Люфтганзы» и является частью Новой Швабии, исследованной немецкой экспедицией?

Заутер: Самую большую станцию, «Новолазаревскую», здесь в первые послевоенные годы построил Советский Союз. Она постоянно росла и развивалась. Позже часть ее была передана ГДР, которая со временем построила собственную станцию. Между этими двумя станциями происходило теснейшее сотрудничество. Кроме этого станции в районе оазиса Ширмахера имеют Южная Африка, Китайская Народная Республика, Япония и Индия. Во время моей последней поездки в Антарктику, которая состоялась в 1989 году, Франц Лацци рассказал мне, что индийская станция состоит из обычных палаток. Антарктическим летом в них сидят около 200 индийцев, играют в карты, после чего в конце лета покидают Антарктиду.

Шён: Как вы объясняете, что немцы, которые в 70-е годы с большими издержками вновь активизировали исследование Антарктики, начали это не с Новой Швабии? Почему немецкая станция «Ноймайер» возникла не в Новой Швабии?

Заутер: Когда Федеративная Республика заново начала освоение Антарктики, то русские уже построили свою станцию в Новой Швабии, которую затем подарили ГДР. ФРГ не считала возможным строить свою станцию в этих краях. Поэтому был выбран мыс Норвегия, где и была возведена станция «Ноймайер». Федеративная Республика хотела участвовать в переговорах относительно полярных исследований. В любом случае она имела право голоса и могла принимать участие в исследованиях. Нам удалось добиться в Антарктике значительных успехов. Однако во время «холодной войны» мы едва ли могли быть соседями русских и восточных немцев. Поэтому станция «Ноймайер» была построена как можно дальше, и именно по этой причине она находится не на территории Новой Швабии

Шён: А норвежцы не заявляли протестов против того, что ФРГ строила свою станцию на мысе Норвегия?

Заутер: Мне ничего не известно о норвежских протестах. Хотя норвежцы в вопросах, касающихся Антарктики, никогда не отзывались хорошо о нас. Во время экспедиции 1938–1939 годов нас преследовало норвежское китобойное судно. Они связались с нами по радио, хотя китобои находились в зоне видимости. Они хотели получить точные данные относительно того, сколько самолетов было у нас на борту и что мы собирались делать в Антарктике. Я полагаю, что норвежские китобои сообщили о нашей экспедиции норвежским органам власти, так как они рассматривали Землю Королевы Мод, включая Новую Швабию, в качестве собственных владений.

Шён: Действительно ли норвежцы оказались в Новой Швабии раньше немцев?

Заутер: Когда мы достигли Антарктики в январе 1939 года, то «Швабию» сопровождали норвежские китобойные суда. Наш лоцман, капитан Крауль, свободно владевший норвежским языком, слышал беседы капитанов китобойных суден, которые они вели между собой по рации. Норвежские капитаны получили указание дать прибрежной ледниковой полосе, а также лежащему за ней материковому льду какое-нибудь имя. Однако они могли видеть эти территории только лишь в бинокль, но не высаживались на них. Кажется, они называли их Землей Короля Хакона. Норвежцы претендовали на полное обладание Землей Королевы Мод, к которой они относили и Новую Швабию. Опираясь на это присвоение имени, в середине января 1939 года норвежское правительство заявило Германии, что Новая Швабия принадлежит именно ему. Имперское правительство Германии отказалось признать притязания Норвегии на эти территории.