– Не так уж и много. Не думай, я о тебе не рассказываю налево и направо.

Детектив продолжал радостно всем улыбаться.

– Хочу сообщить вам кое-что!

Эстеван обернулся.

– Что же?

Дон подался вплотную к Эстевану, и по манере, с какой он произнес следующую фразу, стало понятно, что детектив испытал при этом настоящий кайф.

– Вы арестованы!

Но прежде, чем Эстеван успел ответить, в коридоре погремели один за другим два выстрела. Детектив выхватил свой пистолет и навел его на дверь. Эстеван сделал шаг в сторону и мельком посмотрел на Боба. Его взгляд говорил: спокойно, подождем, что будет дальше.

Боб тоже отошел в сторону, чтобы не оказаться на линии огня детектива. Дверь распахнулась, и в палату шагнул Чино Рамирес с пистолетом, нацеленным точно в детектива.

Все замерли.

Чино с удивлением посмотрел на Эстевана и Боба, никак не ожидая увидеть их здесь. Потом перевел взгляд на детектива.

– Бросай оружие!

– Сам бросай!

Детектив хранил полное самообладание.

– Я сотрудник полиции и приказываю тебе бросить свой пистолет на пол!

– Не брошу!

Боб сообразил, что на его глазах происходит типичное решение спора посредством оружия в лучших традициях старой Мексики. Чино не собирался складывать оружие, детектив и подавно, и никто ничего не мог поделать.

Боб, которого разбирала дрожь в коленях и руках, посмотрел на Мору, все еще стоящую в дальнем углу палаты, и увидел в ее глазах совершенно незнакомое ему выражение.

Чино не отводил взгляда от детектива. Он был готов спустить курок при малейшем движении соперника. Лицо Дона оставалось спокойным, даже безмятежным, будто ему приходилось заниматься этим каждый день.

И вдруг!

В четырех стенах выстрел грохнул оглушительно громко. Чино исчез, выброшенный силой удара пули за дверь. Боб видел, как детектив недоуменно обернулся к Море. Она стояла с дымящимся револьвером в руке и взволнованной улыбкой на лице.

– Кажется, попала!

Детектив опять повернулся к Эстевану.

– Не вздумай пошевелиться!

Эстеван поднял вверх открытые ладони. Боб последовал его примеру.

– Ну, так что, попала?

Детектив выглянул в коридор.

– Да, попала.

Мора подпрыгнула от радости.

– Ура!

Она подбежала к двери посмотреть. Боб услышал шепот Эстевана.

– Транкило, Роберто, транкило!

Боб почувствовал, как рука Эстевана забралась ему под пиджак и вынула пистолет, который затем незаметно перекочевал в карман пиджака детектива, висящий на спинке стула.

Боб посмотрел на Мартина. Тот за все это время ничем не привлек к себе внимания. Его лицо стало безжизненно белым, а губы отчетливо посинели. Он явно не дышал. И вообще, был совершенно неживой.

– Эстеван!

Тот посмотрел в направлении его взгляда и криво усмехнулся.

– Вот видишь, Роберто, иногда и нам везет!

Чино вылез из машины и вошел в больницу через приемный покой. Он знал, что копы могли установить наблюдение за главным входом и наверняка охраняют палату того парня.

Чино мучила совесть из-за того, что он подвел Эстевана. Эль-хефе заботился о нем и брате. Помог им перебраться в Лос-Анджелес, обосноваться в незнакомом городе. Снабдил фальшивыми гринкардами. Давал возможность хорошо заработать. Вытащил их из грязи и убожества, в которых они жили в Мексике, занимаясь вымогательством и убийствами. Конечно, и здесь они делали то же самое, но платили в Штатах гораздо лучше.

На полпути в Хуарес, слушая по радио проповедь о жизненной мотивации, Чино вдруг понял, что голос, исходящий из передней панели машины, вещает истину. Что толку бежать от трудностей? Так ничего не достигнешь. Если он хочет добиться успеха в бизнесе, в жизни, надо смело штурмовать препятствия и преодолевать их!

К тому же этот жирный долболоб убил брата!

Чино решил с боем прорваться в больницу, если повезет, прикончить толстого копа со всеми его пушками, грохнуть стукача, а потом с боем же выбраться на свободу. Чино должен преодолеть все препятствия, какие мешают ему полностью реализовать свой потенциал.

Осуществить этот план оказалось довольно несложно. Чино поднялся по лестнице на нужный этаж, выглянул в коридор и увидел жирного копа, увлеченного чтением журнала «Пипл». Он достал пистолет, шагнул в коридор и всадил две пули в сердце толстяка прежде, чем тот успел поднять глаза от страницы.

Однако, когда Чино распахнул дверь в палату, его ожидал настоящий сюрприз. Он-то рассчитывал увидеть там одного-двух копов, и все. Но народу собралось, как на долбанную фиесту – Эстеван, с ним какой-то гринго, коп и еще una chica con pechos grandes[21].

Чино быстро сообразил, что может с выгодой для себя использовать эту непростую ситуацию. У него есть шанс убить не двух, с учетом первоначально заказанного парня, а сразу четырех зайцев – второго копа и телку. Заодно окажет Эстевану дополнительную услугу, вытащив его из переделки. Омбре, до чего же мудрые слова произнес тот проповедник! Трудности надо преодолевать, и не прятаться от них!

Чино взял на мушку детектива. Он прикинул, что если успеет всадить ему пулю в голову, тот сразу отрубится и не сможет произвести ответный выстрел, потеряв координацию и мышечный контроль.

Он уже поднял пистолет на уровень коповского лба, когда услышал выстрел.

В кино обычно показывают, как парень, схлопотавший пулю, сначала недоуменно смотрит по сторонам и только потом понимает, что убит. Чепуха это на постном масле! В жизни все по-другому. Когда тебя со страшной скоростью насквозь прошивает обжигающий кусочек металла, это сразу замечаешь.

Чино почувствовал, как его отбросило прочь из палаты, и покатился кубарем, потому что ноги не желали слушаться. Его тело грохнулось на пол с мокрым шлепком. Чино так и не понял, его собственная это кровь, или того жирного копа.

Впрочем, какая разница! Мертвому до фени.

Амадо не знал, сколько времени ему пришлось ждать. Он всю жизнь носил часы на правой руке, а на левой еще не привык. Но Амадо не прочь и подождать, тем более, что здесь, в приемной ему очень нравилось. Полно всяких журналов, светло, красивые телефоны – звони, сколько хочешь, все равно никто с тебя денег не возьмет. У стен стояли мягкие диваны и смешные стулья, по форме похожие на кабинки в кафешках, на блестящих металлических ножках. В потоке холодного, свежего воздуха, нагнетаемого кондиционером, покачивал листьями большой, пятнистый кактус.