— Вот тебе и в два раза превосходящая численность, — глухо обронил Хват, продолжая поддерживать Тверда, чтобы тот не свалился с ног на глазах приданного ему полка. Вернее, того, что осталось от его полка. Который, похоже, принимал сейчас на себя самый страшный удар наиболее многочисленной на этом фланге рати нордов.

Стряхнув оцепенение, а вместе с ним — и руку варяга, Тверд вперил взгляд в то место, где явно наметилось активное перемещение сил нурманнов.

— Они нас сейчас окружать будут, — похолодев, выдавил наконец из себя он. — Твою медь! Где сигнальщик?! Сигнальщик! Труби перестроение!

И, не дожидаясь, когда склон холма огласит звук боевого рога, бросился в сторону левого фланга полка, над которым уже нависла здоровенная туча перегруппировывающегося для решающего броска северного воинства.

— Клиииин! — орал Тверд, несясь сломя голову навстречу опасности, которая вполне могла переломить ход этой сечи. И вовсе не в их пользу. — Воевода Клин! Где его псы носят?! Клина ко мне!

Тот, как и полагается нормальному воеводе, командовал своим флангом из центра строя, не особо норовя соваться в первые ряды, где свирепствовала лютая смерть, в кровавую требуху перемалывая тела и судьбы воев.

— Командуй отход! — без обиняков рявкнул Тверд в недовольную рожу киевского воеводы.

— Что?! — тот скривился так, будто ему сейчас предложили сложить оружие и самому себе вырезать орла на спине.

— Норды нависли над твоим флангом, дубина! Хрена ты тут клювом своим щелкаешь, когда нас сейчас окружать полезут?! Командуй, я сказал, отход! Перестраиваемся! Мы должны не задницами этот удар встретить, а на щит его принять!

И, не дожидаясь, сможет ли забегавший Клин вовремя исполнить его приказ, Тверд сам бросился туда, где сейчас таилась главная для его полка угроза. Хват не отставал.

— Я так понимаю, кое-кого жизнь ничему не учит, — обронил на ходу варяг. — Опять рвешься смерти в пасть? Да не просто в первых рядах, так еще и в одиночку! Ты вообще дурак? И вправду думаешь, что можешь хоть ненадолго задержать эту прорву разъяренных мясников?

— Тебя с собой идти не прошу. Твоего уворованного золота — на три жизни хватит.

— Да нет его, — вдруг с каким-то остервенелым облегчением выдохнул варяг. — Зарыл его, а грамоту, где именно, этериарху отправил. Так что с ним мы давно в расчете.

Он кисло усмехнулся.

— А с недавних пор — и татям царьградским мы боле не должны ничего.

— Что ж молчал до сих пор?

— Чтоб не бросили меня.

— Баран, — беззлобно хмыкнул Тверд. — Раз уж раздал все долги, тогда помирай молча и не путайся под ногами.

И оба приготовились умирать.

Но первыми принять на себя удар викингов им чести не дали. С воем и улюлюканием, в дробном перестуке копыт и позвякивании сбруи, их обогнал конный отряд. Первой мыслью было: наконец-то вывели вперед смолян, чтобы те конным своим тараном завершили дело, прибив увязших в сече нурманнов. Но спустя мгновение Тверд понял, что ошибся. Едва ли не в первых рядах всадников развивалось великокняжье корзно, а над головами гордо полоскалось солнечное знамя.

Стало быть, как-то отстраненно подумал Тверд, вот и настало время для почетной погибели.

Перевшие на холм нурманны, для которых реявший наверху знак Светлого князя был что для комара голая задница, опешили, увидев, как плод их устремлений сам несется к ним в руки. Быть может, для первого воина, добравшегося до князя, была назначена щедрейшая награда. Кто ж его знает? Но в любом случае выстраивать грамотные порядки для достойной встречи конницы норды не стали. Напротив. Они сами, как безумцы, ломанулись навстречу этой отчаянной вылазке Светлого.

Прямо под копыта.

К дикому грохоту сражения теперь добавилось еще и неистовое конское ржание. Княжеские сотни как ножом в масло врубились в перемешанные порядки хирдманов. Опрокинули передние ряды, что траву втоптав их в грязь. Не дожидаясь, пока остальные норды придут в себя, конный отряд продолжал прорубаться вперед, будто надеясь не предотвратить неизбежный прорыв на фланге, а подороже продать свои жизни. Захватив с собой за Камень как можно больше врагов. Но с каждым новым мгновением врубаться в тело воинства викингов становилось все сложнее, продвижение конной дружины начало захлебываться, удары на русичей, дерзнувших бросить морским волкам страшный вызов, посыпались со всех сторон, и отбиваться от них стало невозможно. Один за другим в реве сотен глоток, отчаянном конском ржании, звоне металла, треске перерубаемых древков и костей, конники начали валиться под ноги обезумевшей толпы головорезов.

Княжья хоругвь, вокруг которой то и дело мелькало и ярилось в бешеной круговерти сечи знакомое корзно, продержалась на удивление долго. Чтобы добраться до нее, нордам пришлось буквально перелезать через вал изувеченных людских и лошадиных тел. И что в конечном итоге выпало из поля зрения первым — знамя или княжеский плащ — Тверд так и не смог бы дать верного ответа.

Последние выжившие всадники попытались вырваться из окружения, пробившись обратно к своим. Но полегли и они, вырванные из седел и растоптанные, размазанные и распятые где-то там, на земле, в мельтешении вражеских сапог.

Тверд бросил усталый взгляд через плечо. Его резервный полк, надо отдать должное воеводе Клину, успел перестроиться и теперь во всеоружии, выставив во фронт щиты и копья, с холодной решимостью ожидал очередной атаки.

Правда, оборонять ему уже было нечего. Тот, выход к кому они так отчаянно до сих пор перекрывали от вражьего посягательства, только что отправился за Камень. Прямо на их глазах. Но не похоже было, что у кого-то это убавило решимости стоять до последнего. В конце концов, оставались и остальные полки, которые бились до сих пор и которые все еще нуждались в том, чтобы тылы их были надежно прикрыты.

— Интересно, наш гильдийский знакомец тоже полез на рожон? — хрипло выдохнул Хват.

— Скорее уж он возглавит наступление смолян, — с удивительным даже для самого себя равнодушием пожал плечами Тверд. Они оба знали, что Светлый сейчас испил ту чашу, каковую наполнил себе сам и какой был вполне достоин. Но почему-то внутри все равно возникла какая-то холодная пустота, будто они лишились чего-то очень важного, навсегда. — В конце концов, кто-то же должен это сделать.

— О, гляди-ка, наши морские приятели снова поперли, — таким тоном, будто это их вовсе не касалось, хмыкнул варяг.

Тверд посмотрел на бегущую в их сторону разрозненную толпу хирдманов, оглянулся назад, оценивая расстояние до своих, и невесело вздохнул. Добраться под защиту резервного полка они уже явно не успевали.

Так не спины же, раз