Она не восприняла его слова как угрозу.

— Любопытство — не порок. А вот ложь — это грех серьезный.

Он повернулся, чтобы уйти.

— О чем вы тут спорите? — Конни появилась на пороге. Лицо ее побледнело, она переводила взгляд с мужа на сестру и обратно. В ее голубых глазах читалась тревога.

У Франчески снова заколотилось сердце.

— Спроси у своей сестры, — резко сказал Монтроуз и, обогнув жену, в гневе зашагал прочь.

— Что ты наделала? — выкрикнула Конни. — Чем ты его расстроила? Что здесь происходит?

Франческа не долго думала. Если сестра узнает правду, то вечер будет испорчен и заварится нешуточная каша. И она выпалила:

— Мы повздорили, потому что Монтроуз узнал, что я тайком посещаю колледж Барнарда, и потребовал все рассказать маме и папе.

Она не могла сказать Конни правду. Во всяком случае, сейчас. Она снова вспрмнила слова Брэгга: «Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь». Ей нужно все основательно обдумать и взвесить.

Лицо Конни слегка просветлело.

— И откуда он мог узнать? Фрэн, ты ведь не подозреваешь меня? Клянусь тебе, я молчала! — горячо воскликнула она.

— Я знаю, что это не ты сказала. — Франческа шагнула к сестре и обняла ее за талию. — Он сам узнал. Он ведь умный… Так мы идем на вечер?

Но все же одна мысль терзала ее: неужели сестра не должна знать правду? Куда ни кинь — всюду клин!

— Пошли! — улыбнулась в ответ Конни. — Нельзя пропустить объявление о помолвке.

Глядя на улыбающуюся сестру, Франческа подумала — это подсказывала ей интуиция, — что рано или поздно Конни узнает о похождениях Монтроуза. Если она еще не заподозрила правду…

— Ты не слишком рада, Франческа.

Она вздрогнула, увидев перед собой Брэгга. Он подошел сзади и застал ее врасплох. Франческа улыбнулась счастливой улыбкой.

— Я не из тех, кто любит вечеринки.

Он улыбнулся в ответ:

— Интересно, почему? Попробую угадать. Тебе больше по душе атаковать бандитов ножовкой?

Франческа рассмеялась:

— Ножовка — идея Джоэла! Но ею мы перерезали веревки и освободились.

— Возблагодарим Господа за его милости, — с улыбкой сказал Брэгг.

Он не сводил с нее пристального взгляда, и ей стало не по себе. Отчего он так смотрит? О чем думает?

— А что с Бартоном? — спросила Франческа как можно более небрежно.

— Ага, начались разговоры на профессиональные темы. Я думаю, что он душевнобольной. Сидя в тюрьме, он отказывается говорить. Но мы твердо намерены возбудить против него уголовное дело: ведь не менее дюжины свидетелей слышали его признания. — Он вздохнул.

Франческа внимательно вгляделась в его лицо, затем коснулась его рукава:

— Тебя беспокоит Элиза?

Их с Элизой связывает прошлое. У них была любовная связь и два чудесных мальчугана.

Брэгг выдержал ее взгляд.

— Ты проницательна. Да, я беспокоюсь о ней. Скорее всего Бартона признают вменяемым и будут судить. Мне бы не хотелось, чтобы все тайное стало явным.

— Ты имеешь в виду, подробности ее личной жизни, — уточнила Франческа. Несмотря на легкие уколы ревности, она считала, что Элиза не заслуживает столь суровой участи. Она достаточно настрадалась. В глубине души Франческа все еще восхищалась ею. — Это может погубить ее.

— Да.

— Наверное, сейчас она меньше всего об этом думает. — Франческа представила себе Элизу с детьми, решившую глаз с них не спускать.

— И все же ей придется задуматься. Я не хотел к ним вторгаться, но с утра заглянул узнать, как они себя чувствуют. Джонни здоров. Он не понимает, что с ним произошло, считает, что просто был на каникулах.

— Возблагодарим Господа за его милости, — повторила Франческа слова Брэгга, и они улыбнулись.

— Элиза, похоже, потрясена и винит себя в том, что довела мужа до безумия… Так или иначе, время все лечит.

— Ах, Брэгг, какая избитая фраза! — шутливо проговорила Франческа, касаясь его руки.

Он сверкнул глазами:

— Ты знаешь, меня трудно назвать непогрешимым.

— Ты замечательный сыщик, — твердо сказала Франческа. — И, подозреваю, будешь превосходным комиссаром полиции!

Улыбка Брэгга погасла, с минуту он молча скользил взглядом по лицу Франчески, отчего она зарделась, затем сообщил:

— Она собирается немедленно забрать детей из школы и отправиться на некоторое время в Европу.

— Чудесная идея! — воскликнула Франческа.

Брэгг не улыбнулся. Он смотрел на нее так пристально, что Франческа затрепетала. К тому же она волновалась, собираясь задать ему вопрос. Брэгг неожиданно улыбнулся:

— В чем дело, Франческа? Что тебя тревожит?

Она облизнула пересохшие губы и затаила дыхание.

— Ты все еще ее любишь, да?

Еле заметная улыбка исчезла с его лица.

— Нет. Не люблю.

Франческа нервничала. Эти слова были сказаны решительно и твердо и не давали пищи для сомнений.

— Прости за мой неуместный вопрос, — пробормотала она.

— Такой уж неуместный? С учетом того, что произошло в моем доме…

Франческа замерла. Он говорил о том страстном, ошеломительном поцелуе. Она потеряла дар речи.

— Что касается моего поведения… — начал Брэгг и густо покраснел.

Она смотрела на него, боясь продолжения, и осторожно сказала:

— Ты не должен извиняться.

— Должен! Я вел себя не как джентльмен. — Он поморщился. — Франческа, я ценю нашу дружбу. Впредь я не намерен подвергать ее риску.

Сердце у Франчески упало. В груди нарастало отчаяние. Значит, он видит в ней всего лишь друга?

— Я не должен был этого допускать, особенно в моем состоянии. Я сожалею, что мог тебя скомпрометировать.

Она отвернулась, чтобы скрыть внезапно подступившие к глазам горючие слезы. Какой же дурочкой она была! Подумать только — она ожидала признания в любви!

— Франческа! — Он повернул ее лицом к себе. — Почему ты расстроилась? Я вел себя чудовищно! Ты заслуживаешь извинений. Заслуживаешь большего, чем неловкий украденный поцелуй на обшарпанном диване.

Она улыбнулась, понимая, что выглядит жалкой со слезами на щеках.

— Извинение принято! — сказала она как можно веселее.

— Почему ты плачешь? — сурово спросил Брэгг.

Она не собиралась отвечать на его вопрос.

— У меня аллергия, — объяснила она. — Такое бывает в это время года.