Этот план действий, единственное, что мог сейчас предложить соплеменникам Афанасий, не устроил Раду. Девушка вскочила, топнула ногой и закричала:

– Нет! Оставаться тут нельзя! Мы все сдохнем здесь, понимаете?! Как они узнают, если Лада без сознания? А если и узнают, что они сделают?!

– Что предлагаешь? – устало спросил вождь.

– Уплыть отсюда!

– Ты спятила? Ни Алекс, ни Лада, ни старушка двух метров не проплывут. Не гони волну, Рада! – простонал Афанасий.

– А никто не предлагает вплавь. Есть идея получше. Нашли в твоем тайнике, Афоня, рюкзак миротворцев. А там… Лодка. Надувная.

* * *

Разочарование. Жгучее, мучительное разочарование – вот, что испытал я, оказавшись по другую сторону узкого лаза.

Спроси меня кто-то в этот момент, а что же я хотел увидеть, не ответил бы. Ей-богу, не ответил бы. Я себе эти Большие пещеры никак не представлял. Даже примерно, даже в общих чертах. Но я не сомневался, что там нас ждет что-то большое… И прекрасное. Я был готов ко встрече с чем-то невероятным, пугающим, зловещим… А вижу какую-то ерунду.

Даша реагирует иначе. Она стоит, приоткрыв от восхищения рот, выпучив глаза, и шепчет:

– Смотри, видишь?! Ты видишь?

– Вижу. И что? По-моему, ничего особенного, – пожимаю плечами я.

Загадочные Большие пещеры, в которые мы так долго стремились и в которые наконец попали, выглядят точно так же, как и привычные пещеры Нового Афона. Размеры зала, конечно, впечатляют. Метров двести квадратных, не меньше. Когда Алексея полушутя спрашивали, почему он называет плод своего воображения именно Большими пещерами, тот лишь огрызался: «Не знаю я, блин горелый. Звучит круче!»

Но вышло так, что название, возникшее случайно, как нельзя лучше подошло к этому месту.

Мы стоим на небольшом уступе. Совсем маленькая каменная площадка. Человек пять тут еще поместится, а больше вряд ли. Вокруг отвесные скалы. До земли метров пять. Позади тесная, узкая дыра, из которой мы вылезли. А вокруг… А вокруг до боли знакомый вид.

Смыкаются над головами величественные своды; замыкают пространство отвесные стены, испещренные трещинами и разломами. Я вижу озеро, спокойные воды которого имеют привычный изумрудный цвет. Маленькое озерцо. Не намного больше нашего. По берегам возвышаются странные рощи, состоящие, судя по всему, из грибов. У одних шляпки широкие, раскидистые, а ножки тонкие и длинные, у других наоборот, маленькие шляпки крепятся сверху к массивным, толстым ножкам. Встречаются и иные сочетания. Одно объединяет эти забавные местные «растения»: они светятся. Именно грибы, растущие группами и отдельно по всей пещере, и освещают подземный зал холодным светом. Фактически они выполняют работу светлячков. На этом отличия заканчиваются.

Между тем Даша, если и заметила, что я не разделяю ее восторг, не подает виду:

– Подумать только: светящиеся грибы! Это просто чудо. Вождь объяснял. Слово какое-то страшное называл. Фосфо… Фосфо… Вспомнила! Они фо-сфо-ре-сци-ру-ют! Чудеса да и только!

– Слушай, – перебиваю я ее, – ты не обижайся, но это же самое унылое место на земле! Глина. Камни. Озеро. Грибы. Больше ничего.

– Вот именно! – всплескивает руками Кружевницына.

– Что «вот именно»? То же самое, что в зале Апсны. Только все раза в два больше.

– Да! Да-да-да! – Даша едва не пускается в пляс. – Ты уловил самую суть!

Я смотрю на подругу с недоумением. Может, тут из недр на поверхность какой-нибудь газ веселящий выходит?

Ой. Кажется, последние слова я произнес вслух. Нехорошо… Улыбка исчезает с лица Даши. Она поворачивается ко мне, хмурится и тихо произносит:

– Дурак ты, Герман.

– Что?!

– Что слышал. Неужели ты не врубаешься?! Здесь, как и в зале Апсны, тепло, светло и сухо. Так?

– Так.

– И воздух свежий, и ядовитого газа нет, верно?

Я на всякий случай сначала глубоко вдыхаю. Тут с Дашей согласиться сложнее. Черт его знает. Яды, они разные бывают. Но пока мы живы и здоровы, уже хорошо.

– Ну… Допустим.

– И вода есть. И пища наверняка. Здесь можно жить. Здесь. Можно. Жить, – повторяет Дарья с нажимом. – Понимаешь? А теперь представь, что мы попадаем в Большие пещеры, а тут… Вообще ничего нет. Темнота и холод собачий. Или что мы выходим, а тут удильщиков штук сто, облизываются, человечиной свежей полакомиться желают. Представил?

– Ну… Представил.

Я начинаю понимать, куда клонит Дуся. Надо признать, логика в ее словах есть. Ошибались и оптимисты, и пессимисты. Тут не рай и не ад. Тут… То же самое.

– Представил? Молодец. И как, спрашивается, выживать в таких условиях, умник? А тут хоть какой-то шанс есть.

Я молчу. Спорить глупо. Дашка права. Сто раз права. Большие пещеры оказались точно такими же, как наши. И это, черт возьми, хорошо. Скучно, но хорошо. Сдаваться так просто, однако, тоже не хочется. Надо ответить в ее духе.

– Ладно-ладно, полегче. Понял я все. А спустимся как? – ехидно спрашиваю я, прищурившись.

Вокруг гладкая ровная скала без единого уступа. Высота приличная. Прыгать чревато, можно без ног остаться.

Дуся хлопает глазами:

– Зачем спускаться? Мы проход нашли? Нашли. Теперь назад, за остальными. Вместе и спустимся.

И снова мне остается лишь скрипнуть зубами от досады. Права Дашка. Задача выполнена. Цель обнаружена. Пора возвращаться. Общими усилиями что-нибудь придумаем. Не тут же жить останемся.

– Твоя правда. Идем назад, – говорю я.

Немного жаль покидать это, в общем-то, довольно милое местечко и возвращаться назад, во мрак и холод. Хочется надеяться, что остальных мы отыщем быстро.

Даша начинает первой протискиваться обратно в узкий лаз, соединяющий систему Окро и Большие пещеры. В этот момент я слышу какой-то странный звук. Откуда он раздается – не ясно. Сверху? Или снизу? Вот опять. Да что за звук такой вообще? Треск? Скрежет?

Что-то странное происходит с уступом, на котором я стою. Он движется. Скала пришла в движение!

Черт возьми… Он. Сейчас. Обломится.

Прежде, чем я успеваю что-то понять и предпринять, опора уходит у меня из-под ног. Дико закричав, бросаю тело вперед, в жерло узкого лаза, из которого с ужасом смотрит на меня Дарья. Она кричит. Протягивает мне руку. Бесполезно. Не дотянуться. Слишком далеко. Пальцы скользят, ноги пытаются нащупать опору. Тщетно.

Уступ все быстрее и быстрее оседает вниз вместе со мной.

Мне конец.

Еще мгновение, и эта махина рухнет. Лучше приземлиться на песок, чем быть раздавленным каменной глыбой. Сгруппировавшись, я прыгаю назад.

Вот и все.