Шестаков согласился:

– Ты прав, Саня, коллектив – это великая сила. Вот убрали трех козлов, и ситуация в части изменилась. Но ладно я, рассказывай, где ты был, что делал?

Тимохин ответил:

– Рассказывать и нечего, Вадим, был на рембазе, туда техники подогнали неисправной и поврежденной немерено. Вот и собрали специалистов со всего округа, чтобы восстановить машины. Мне подчинили ремонтную группу, вот с ней повезло, прапорщики – профи в своем деле, да и солдаты спецы неплохие. Выделили пятнадцать автомобилей. Где движок с коробкой, где мосты заменили, где текущий ремонт провели, борта по новой нарастили, две кабины перекинули и поставили машины на ход. Задачу выполнили, получили благодарность и по домам. Так что ничего необычного и интересного. Пахать пришлось днем и ночью, поэтому водку не жрали и за пределы базы практически не выходили. В общем, ерунда.

Шестаков спохватился:

– Совсем забыл! На тебя же приказ пришел, так что с новой должностью и званием тебя!

– Ты сам приказ видел?

– Нет, прапор из строевой части сказал.

– Может, разыграл?

– Ты Петю не знаешь? Кого и когда он разыгрывал?

– Поздравлять рано! Вот объявят приказ, вручат погоны, тогда другое дело, а пока ... рано.

– Как скажешь!

Тимохин поинтересовался:

– Командир в части?

– Да.

– На обеде?

– Нет, дома. Второй день. Приболел, ангину прихватил, вместо него сейчас зампотыл, Рахимыч.

– Майор Рахимов?

– Ну да! А что?

– Так доложить о прибытии надо.

– Давай я тебя с Галаевым соединю. Он часто звонит в батальон, как говорится, контролирует ситуацию.

– Соединяй!

Шестаков повернулся к пульту, поднял трубку телефона внутригарнизонной линии связи, набрал короткий нужный номер. И тут же:

– Это я, товарищ подполковник, дежурный по части, лейтенант Шестаков! ... Нет, не случилось, если не считать, что из командировки вернулся старший лейтенант Тимохин... да нет, вот он рядом! ... Есть!

Лейтенант передал трубку Тимохину.

– Здравия желаю, товарищ подполковник. Докладываю, старший лейтенант Тимохин из командировки прибыл, во время командировки замечаний не имел.

– Ты зашел бы ко мне домой, Саша.

– Без проблем. Когда прикажете?

– Я не приказываю, я прошу! Зайди, как освободишься.

– Уже свободен.

– Тогда жду!

– Понял, Марат Рустамович! Иду!

Тимохин положил на рычаги аппарата трубку, взглянул на товарища:

– Командир просил домой к нему зайти. Так что надо идти. Ты вечером, после наряда, сразу в микрорайон?

– Да, Сань! Посидел бы с тобой, но Елене обещал прийти пораньше, у ее подруги юбилей какой-то. Да у нас еще будет время для общения.

– Правильно! Езжай к Елене. Мы хоть лично и не знакомы, но передавай привет!

– Я ей о тебе рассказывал, а насчет знакомства? Так давай в воскресенье пикничок устроим, я с Леной, ты с Татьяной.

– Не против! Но не обещаю, не знаю, что за планы у Татьяны. Утром встретимся, обсудим твое предложение.

– Добро! Ты уже сюда не зайдешь?

– Нет! Помоюсь с дороги, отдохну немного и... в поселок. Да, мою тачку еще не убил?

– Так на ней только я и ездил. «Жигули» в порядке, я в них полный бак 93-го бензина налил.

– Спасибо! Ну, до завтра, Вадим?

– Давай, Сань! Честное слово, очень рад, что ты вернулся.

– Я же не на войну уезжал. Это оттуда иногда не возвращаются.

Тимохин вышел из штаба и по аллее направился к военному городку, к отдельному дому, утопающему в зелени чинар.

На входе Тимохина встретил командир батальона с перевязанным горлом:

– Ну, привет еще раз, с возвращением!

– Спасибо, Марат Рустамович!

– А я, вот видишь, ангину подхватил. И где? В жаркой Туркмении. Ничего холодного не пил и все равно так сдавило горло, что врагу не пожелаешь. И не отпускает. Полощу содой, таблетки пью, начмед уколы делает, все без толку. А главное, температуру не удается сбить, как на 38є застыла, так и держится.

Тимохин сказал:

– Температура – хорошо! Это значит, организм борется с болезнью. А он у вас крепкий!

– Да что мы на входе встали. Проходи в комнату. Моя на работе, так что поговорим спокойно.

Офицеры прошли на кухню.

Галаев предложил Александру курить. Тот не отказался.

Подполковник спросил:

– Кофе, чаю или чего-нибудь покрепче? Сегодня тебе можно.

Тимохин отказался:

– Ничего не надо, Марат Рустамович, спасибо.

Присели за стол.

Галаев произнес:

– Слышал я от комдива, вашу группу в Афгане чуть духи не задавили?

– Быстро же информация в Союз доходит. Да, попали в сложную ситуацию, но выкрутились. Вертолеты помогли. Задачу выполнили.

– Потери понесли?

– Ранеными. Один тяжелый, другой средний, но жить будут.

– Это хорошо! Ты извини, завтра на построение я, наверное, выйти не смогу, так что погоны капитана вручит и приказ о переводе на новую должность объявит Рахимыч. А я тебя сейчас поздравляю!

– Спасибо!

– Да, еще вас, бойцов группы секретной вашей, всех к орденам представили. Это точно. Вот только вручат ли, учитывая обстоятельства?

Тимохин отмахнулся:

– Разве в наградах дело? Главное, задание выполнили и живыми вернулись. Теперь до следующего раза!

Галаев неожиданно сказал:

– Другого раза больше не будет, Саня! Так что служи в рембате спокойно.

– Не понял. Как это не будет? Откуда вам это известно?

– Да все от того же Максимова. Генерал передал, ваше подразделение, как полностью выполнившее свой интернациональный долг, расформировывается. Передал также, чтобы о боевых выходах ты и впредь никому ничего не рассказывал.

– Понятно! Впрочем, этого и следовало ожидать. Слишком засветились мы в последний раз. Но другого выхода не было. Что ж, ничего не имею против, чтобы больше не кататься в командировке туда, куда изначально билет выписывается в одну сторону.

Галаев поднялся:

– Я все же чай поставлю. Мне горячее врачами прописано.

– Конечно, Марат Рустамович.

Подполковник от плиты спросил: