В Афгане, вращаясь в обществе спецназовцев, разведчиков, десантников волей-неволей наслушался всякого разного о методах установки взрывных ловушек. Отправлять на тот свет подобных себе было одно из самых популярных и любимых занятий, что наших, что ихних мужиков. Просто, относительно безопасно и эффективно. Самое милое дело — растяжка. Конечно, для такого дела желательна мина, толовая шашка, пластиковая взрывчатка, но сойдет и граната. Правда у ее взрывателя большее время срабатывания, но мне в этом плане повезло, купленная у пацана граната оказалась оборонительная. У нее и время от выдергивания чеки до взрыва меньше и убойная сила побольше. Ведь предполагается, что используют такую гранату из укрытия.

Приготовил тонкую, зеленую, неотсвечивающую, матовую лесу, найденную на берегу одного из озер, куда возили мы еще до Чечни потенциальных застройщиков. Тогда, подотстав от основной группы, я отлучился ненадолго в прибрежные кустики, а на обратном пути подобрал забытую кем-то леску и сунул в карман. Все собирался на рыбалку, да вот не пришлось. Два стальных, длинных гвоздя, отыскались в инструментальном ящике, забытом на андтрессолях продавшими фирме квартиру и канувшими в неизвестность пропойными жильцами.

Сначала прикинул все на бумаге. На чертеже получалось отлично. За несколько посещений особнячка незаметно ступней промерил размер двери, присмотрел удобное место для гранаты, штырей и лесы.

И наступил День. Проводив хозяина до дверей, я повернулся и пошел на выход, но не дойдя до калитки, резко пригнувшись, метнулся обратно. Один конец лески закрепил на ручке двери, другой на кольце взрывателя. Немного разжал усики, обеспечивая наименьшее сопротивление при выходе чеки. Граната предварительно была примотана проволокой между двух гвоздей, которые вогнал, давя ручкой пистолета, в трещину асфальтированной дорожки с таким расчетом, что за отведенные ему несколько секунд мент сделает два — три последних в своей подлой жизни шага. Оставить отпечатки пальцев я не боялся, надел шоферские перчатки. Все заняло, как и предпологал порядка сорока секунд. Так же согнувшись добежал до калитки, выпрямился, словно завязал шнурок на ботинке, отряхнул брюки, осмотрелся по сторонам. Улица оставалась по прежнему пустынна. Тем лучше. Сел в лимузин и отправился по определенному Полом маршруту.

Точно в назначенное время машина припарковалась возле знакомой калитки. Приопустив стекло я стал ждать. Вот щелкнул замок, Открылась и захлопнулась дверь. Секунда… еще… еще одна. Не сработала, — пронеслось в голове. — Тогда каким образом убрать взрывное устройство?

Но граната рванула. Осколки просвистели над головой, пробив калитку, на излете рубанули по стеклам, дверкам мерседеса. Посыпалось стеклянное крошево, шибануло в нос запахом паленой взрывчатки. От неожиданности, нажал на никелерованный обод сигнала и вой мерсовской сирены огласил улицу. Опомнился. Выскочил из машины, лицо оцарапанное стеклом кровило, но это пустяк. Сквозь расщепленную, вырванную калитку бросился к дому. На развороченной гранатой дорожке валялось то, что еще недавно являлось хозяином и повелителем, вчерашним истовым ментом, сегодняшним бизнесменом, подлецом и убийцей.

Оглоданные взрывом кости выглядывали из оторванных по пах брюк. Скрюченные пальцы уцелевшей руки как заведенные царапали бурый от крови асфальт, стараясь затолкнуть обратно в живот сизое месиво кишок. Удивительно, но этот окровавленный обрубок еще жил, еще силился, что-то сказать, склонившейся возле тела на коленях секретарше. Она, к счастью не пострадала, броневая дверь надежно прикрыла девицу от стального града осколков.

— Что же делать, что же делать…. — Причитала женщина, безалаберно водя руками с длинными, алыми, под цвет текущей крови ногтями, над изувеченным взрывом телом, не решаясь дотронуться, замараться самой, запачкать во всей этой мерзости накинутый на голое тело махровый, пушистый веселенький халатик. Мелькающее сквозь разошедшиеся полы тело выглядело очень даже ничего, отметил я про себя, дивясь тому внутреннему спокойствию, даже умиротворению воцарившемуся в душе после совершенного.

— Дуй быстро в дом. Тащи йод, бинты, жгуты, простыни, все что есть… — Про себя подумал, только помогут они твоему дружку — как мертвому припарки. Ерунда, мне важно убрать ее ненадолго. — Да, не забудь вызвать скорую, милицию, позвонить на фирму в службу безопасности. — Крикнул в след.

Женщина облегченно вздохнула, получив возможность покинуть ужасное место и убежала.

Пол, видимо находился в состоянии шока. Вдруг широко распахнув глаза посмотрел на меня, узнал, начал быстро, неразборчиво шептать…

— Слушай, — Прервал его. — Слушай на последок и обдумывай услышанное на пути в ад. Это тебе за Веронику, за Аркалык, за ребят моих, за строителей, за контрактников, которым головы чечены поотрезали, за экипаж самолета, что ты, падла, угробил. Я это сделал, я тебе отомстил за всех и за все. Отправил тебя, гнида, на тот свет. Понял? А теперь — подыхай.

Он должен был, обязан услышать и понять. И я видел, чувствовал — слышит, понимает. Это единственно важно. Для возмездия. Для справедливости.

Глаза раненного с ужасом смотрели на меня, оставаясь последним живым пятном среди кучи дымящегося, перемешанного с металлом и тряпками мяса. Вот и они остановились, закатились под лоб, начали стекленеть. Изо рта, сквозь расщепленные свои и уцелевшие металлокерамические зубы, с легким хеканьем облегченно вышел последний, задержавшийся в легких воздух. Голова дернулась и бессильно свалилась на бок. Струйка темной крови стекая из угла рта, сначала закапала, а потом набирая силу начала расстекаться по асфальту.

— Вот, аптечка, жгуты, бинт… Я всех обзвонила… Как вы велели… — Запыхавшаяся секретарша присела рядом. Она не только всех обзвонила, но и успела натянуть джинсы, кроссовки, рубашку. Не больно торопилась к поверженному в прах любовнику.

— Все, уже ничего не нужно… Кончился…

— Что же это?

— Следствие покажет. Может мина… Взрывчатка… Кто его знает. Он что нибудь успел сказать?

— Что-то вроде… Мстить… Гады… Достали… Нет, не помню. Все смешалось в голове.

— Надо вспомнить, — Назидательно сказал я. — Следствию все это очень важно. Пол, наверняка, знал своих врагов.

— Да, последнее время стал нервным, раздражительным. Цеплялся по каждому пустяку, но скрытничал, со мной не делился.

Через минут пятнадцать приехала на стареньком, желтом с синей полоской, уазике милиция. Отогнала невесть откуда собравшихся любопытных, успевших изрядно потоптаться вокруг трупа, огородила место происшествия. Потом примчались представители службы безопасности фирмы, следователи прокуратуры, уголовного розыска, почему-то заявилась оперативная бригада из ФСБ.

Последней, неторопясь прикатила медицина, только для того, чтобы зафиксировать факт насильственной смерти, развести соболезнующе руками, закурить и ждать в сторонке пока следственная бригада позволит забрать тело в морг для исследования. Медики заметили кровь на моем лице, радостно всполошились, оправдывая свое присутствие, замазали царапины йодом, залепили пластырем.