— Товарищ Скорпионов, — закричал наконец один из киборгов, отслеживавших ход полета (чистопородных людей в его наукограде почти и не осталось, он для большей надежности практически весь персонал киборгизировал по-тихому), — пора!

— Ну что ж, — облизнул сухие губы академик, — поехали, говоришь…

И нажал на красную кнопку. В тот же миг в неизмеримой дали, над поверхностью Луны хищные ракеты, отделились от корпуса «тарелки» и понеслись сеять смерть и разрушение. Через считанные секунды все было кончено.

— Ну вот, и славно, трам-пам-пам, — облегченно выдохнул академик фрагмент песенки из нелепого советского фильма и отер обильный пот с высокого лба, — а теперь, мил друг Генрих, лети, куда тебе вздумается.

* * *

— «И на путь меж звезд морозный, — декламировал Генрих космической тьме стихи любимого некогда поэта, — полечу я не с молитвой. Полечу я мертвый, грозный, с окровавленною бритвой».

Чуть подумал и переосмыслил их с позиций просветленного.

— Вот ведь, декадент, блин, — оценил он автора этих строк, — понты, что называется, дороже денег. Почему ж, спрашивается не с молитвой? Я вот, с ней конкретно и полечу.

С этими словами Генрих принялся изучать космические карты, которыми снабдил его по доброте душевной Скорпионов. Академик честно предупредил экс-жреца, что на Землю тот не вернется. Ученый не мог рисковать, полагаясь на сознательность экс-жреца. Полет должен был проходить только в режиме камикадзе. В конструкцию аппарата внесли изменения, делающие невозможным его поворот вспять — к Земле, а тем более мягкую посадку где бы то ни было. Генрих, впрочем, объяснил ученому, что домой и не стремится. А желает остаться в космосе, у него, мол, есть там дела. И теперь вот, успешно отбомбившись, он принялся за них.

Прошедший под руководством Скорпионова ускоренный курс молодого пилота Генрих быстро избрал для своего корабля верный курс. Он направился в самую зловещую область нашей галактики. Да, да, именно туда, где черный дракон кусает себя за хвост, — где пересекаются орбиты Луны и Солнца. Об этом мрачном месте ему немало рассказывал Дон Хуан. Для брухо, впрочем, тут обитали боги. Короче говоря, Генрих пошел на последний в своей жизни теракт.

Ворвавшись на звездолете в это мрачное пространство, с изначальных для вселенной времен кишащее демонами, он принялся неустанно творить Иисусову молитву (оставленную ему как пароль в Вечность сэнсэем). Эффект оказался поразительным — Генрих реально сквозь иллюминаторы видел, как самых чудовищных мастей злые духи в ужасе шарахаются от него. Пытаются сконцентрироваться и атаковать, но снова с бессильным воем рассыпаются кто куда.

Так он и сражался с легионами бесов в космической тьме, отвлекая их главные силы на себя, чтоб земляне хоть немного пришли в норму. Сражался, пока у него не кончились сухари и вода, которыми на дорожку снабдил его Скорпионов. Тогда-то за ним и пришел Грозный Ангел…