Коммунальные предприятия заинтересовались вариантом, предложенным Фишкином в 1988 г. Этот вариант он назвал совещательным опросом: «Суть в том, чтобы… выяснить, что решили бы люди, если бы им дали возможность как следует подумать»[306].

Совещательный опрос – это опрос общественного мнения с участием большой фокус-группы, численность которой приближена к размеру городского собрания и в которой проводят ускоренный курс по текущему положению дел. Группа заполняет опросные листы, затем слушает курс, а после отвечает на вопросы повторно. Смысл в том, чтобы посмотреть, изменится ли позиция участников после знакомства с фактами, осмысления ситуации и обмена мнениями.

Коммунальные предприятия Техаса идею Фишкина одобрили. Они финансировали проведение опроса, затем пригласили часть группы в одну из гостиниц Далласа и устроили совещание. Присутствующим раздали информационные листы, составленные не без участия пайщиков. Каждому позволили представить все факты и доводы, имеющие отношение к делу (при этом не разрешалось препятствовать оглашению доводов и фактов оппонента). Как на самом настоящем съезде, участников развели по секциям и назначили в каждую председателя, а после собрали вновь на пленарном заседании, где предоставили возможность задавать вопросы чиновникам и другим участникам встречи.

По результатам первоначального опроса, переплачивать за киловатты в обмен на экологически чистую энергию предпочли 52 % участников. При повторном опросе, проведенном в конце встречи, их количество выросло до 84 % – среди той части группы, которая приехала на встречу и участвовала в совещании[307]. Число тех, кто согласен доплачивать за заботу об окружающей среде, также увеличилось – с 43 до 73 %.

Результаты какого опроса считать «настоящими» – самого первого или того, что состоялся после заседания? Настоящие и те и другие. Они отражают разные состояния. Мнение, сформировавшееся в ходе совещания, представляется, однако, более взвешенным. Чтобы отрицать достоверность этого утверждения, пришлось бы объявить мнение, основанное на знаниях и размышлениях, ненастоящим и заявить, что только мнение, основанное на невежестве, может претендовать на достоверность.

Совещательный опрос позволяет участникам сформировать подлинное мнение, что во многом достигается благодаря знакомству с фактами, а также не без обмена мнениями с теми, кто разделяет другие точки зрения. В дискуссиях и дебатах мнение оттачивают с большей эффективностью, чем за чтением красноречивых передовиц. В наш век такой обмен мнениями случается не так часто, как в былые времена. Мы общаемся с соседями, а они смотрят по кабельному те же самые новостные каналы. В ситуациях, когда разногласий не избежать, – в транспорте, у барной стойки, за большим семейным столом, – мы пользуемся «тактикой выживания»: меняем тему разговора. Так наши беседы лишаются свойственной городскому собранию живости, благодаря которой возможно заново обдумать или отточить свои взгляды, а иногда даже в корне их пересмотреть, слушая мнения других участников.

Отцы-основатели создавали США по образцу демократий античного Средиземноморья. Но они упустили из виду самое радикальное новшество афинской демократии: метод случайного выбора. В Афинах большинство чиновников и деятелей законодательных органов выбирались жеребьевкой. Задача заключалась не в том, чтобы выбрать подходящих людей для той или иной работы, скорее в том, чтобы получить представительную выборку из числа местных жителей.

Американцы методом случайного выбора определяют состав коллегии присяжных. Выбирать подобным образом конгрессменов было бы неразумно. Совещательный опрос – это новый взгляд на выборы по-афински. В первоначальном опросе участвует группа, набранная из обыкновенных граждан по случайному принципу. В этой группе вслепую выделяют подгруппу участников – примерно от трехсот до пятисот человек, – которых приглашают встретиться за совещательным столом.

В Древних Афинах решения группы, определенной методом случайного выбора, объявлялись законом. В США они не имеют и никогда не будут иметь такой силы. То же самое относится и к опросам Института Гэллапа. Опросы общественного мнения проводятся неофициально, это деятельность частного характера, которая никаким образом не претендует на законодательный статус. Однако мы уже разобрались в том, что результаты нужным образом организованных опросов расходятся по СМИ и становятся частью политического диалога. Фишкин надеется, что совещательный опрос тоже способен влиться в эту струю. Он несет избирателям и власть имущим мысль о том, что мнения могут определяться знаниями и диалогом и что взвешенная оценка фактов помогает одни решения предпочесть другим. Политики всегда вынуждены объяснять свои действия электорату, например так: «Я проголосовал за этот законопроект, потому что, по данным опросов, в моем округе 60 % населения его поддерживает». Совещательный опрос предлагает политикам больше шансов выбрать грамотное и адекватное решение вместо глупого.

При проведении совещательного опроса по проблемам в духе «маршмеллоу-теста», когда предполагается долгосрочный компромисс, мнения могут перемениться особенно резко. Когда же проводится обычный опрос общественного мнения, многие отвечают, что не согласны жертвовать чем бы то ни было сейчас ради будущих улучшений. Но здравая государственная политика зачастую требует как раз подобного долгосрочного расчета.

По этому поводу можно привести интересный случай, произошедший в 2012 г. в Калифорнии во время голосования по принятию законодательной инициативы «Предложение-31». Фишкин принимал участие в ее разработке, проводя совещательный опрос. В опроснике и на обсуждениях было представлено 30 реформ, которыми предлагалось дополнить законодательство Калифорнии. Из них уверенно одобрили шесть. Они-то и вошли в «Предложение-31» – закон «О работе правительства и его подотчетности».

Согласно одной из реформ, законодательному собранию штата запрещалось принимать (некоторые) законопроекты, ведущие к увеличению расходов или уменьшению налогового сбора, за исключением тех случаев, когда у членов законодательного собрания имеется способ оплатить дополнительные расходы или возместить потерю доходов в бюджет.

Это положение не было ни либеральным, ни консервативным. Оно практично. Никто не станет покупать машину или дом, не узнав цены. Никто не станет увольняться с работы, не придумав способа оплачивать счета, не имея постоянного дохода. Так почему к программе расходов или понижению налогов нужно подходить как-то иначе? Законодатели обязаны голосовать за принятие закона и связанные с ним расходы как за единое целое.

В действующей законодательной системе мало что благоприятствует подобным методам управления. Либералы знают, что легко оказаться у рычагов власти, если все раздавать безвозмездно. Консерваторы знают, что народ любит, когда безвозмездно уменьшают налоговый сбор. И те и другие понимают, что счет обязательно придет (рано или поздно), но у них есть разные идеологические способы оправдаться за последствия. Консерваторы верят в тактику «взять “зверя” на измор»: сократить налоги сейчас, а когда у правительства закончатся деньги, «зверю» придется сократить и расходы – уж как-нибудь да сократят, и, скорее всего, без каких-либо политических последствий для тех, кто уменьшил налоговый сбор. Либералы верят, что розданные однажды привилегии обратно будет уже не забрать, так что правительству рано или поздно ничего не останется, кроме как увеличить налоговый сбор. Обе тактики бесчестны, поскольку предоставляют выгоду без оглядки на неизбежность платить по счетам. В них нет ничего по-настоящему компромиссного.