Звонит телефон.

— Здравствуй, доченька! Я так соскучилась по тебе. Расскажи, как ты живёшь?

Ору в трубку. О том, какая у нас квартира. О том, что готовлюсь на биофак, о том, что мама работает.

Запруда прорвалась.

— Я опять не могу жить с мамой вдвоём, — кричу в голос и рассказываю об Инне и девочках.

— Доченька, я хорошо слышу тебя, не напрягайся. Бедная моя! Но ведь она должна скоро переехать в свою квартиру и наконец вы останетесь вдвоем? — Ангелина Сысоевна утешает меня, и в её теплом напоре — освобождение от предложения Леониды.

— Твой отец в порядке, — слышу недоумение Ангелины Сысоевны. Она рассказывает об обеде, приготовленном им самим, о свечах и музыке, о лёгкой отцовской походке, о том, что Валентина согласилась поступать на химфак института в районном центре, и мой отец возит её на консультации. — Представляешь себе, сорок минут в один конец, сорок — в другой! Валентина отказалась спать с ним. «Я, — говорит, — свободная и строить свою жизнь буду как хочу. Спать стану только с тем, за кого выйду замуж! По-дружески пока помогаю, но моё право — уйти в любую минуту!» Я восхищена и не скрываю восхищения. Она ко мне приходит на процедуры, у неё кое-какие проблемы — посидела на холодном, и рассказывает обо всём. Климентий вас с мамой измучил, а вокруг неё пляшет: «Садись, занимайся», «Не хочешь ли прогуляться?».

— Значит, она теперь всё время живёт у отца? А как воспринимают это её родители? — пользуюсь я паузой.

— Скандал на весь Посёлок. Они не верят, что она с ним не спит. Собирались писать на него в высшие инстанции, да Валентина сказала им: «Окажетесь смешными в чужих глазах! Не он ко мне, а я к нему пришла сама. Школу я закончила, через полгода мне восемнадцать, и я хочу строить свою жизнь сама. Не хотите потерять меня, не вмешивайтесь».

— Это всё она вам сама сказала?

— Сама. Она приходит к концу моей смены, и мы вместе идём домой.

— Она знает, что вы всё передаёте мне?

— Конечно, знает. Но сама подумай. То, что она — девушка, — факт, хотя, глядя на неё, этого не скажешь. То, что Климентий блестит новой кастрюлей и тает свечкой, — факт. То, что Валентина определяет погоду, — факт. И вот как я тебе скажу: вернётся мама к нему, он снова опустится, превратится в капризное дитя. При Валентине он живёт сам. Нельзя служить мужику, нужно, чтобы мужик служил тебе. А мы с мамой — непроходимые дуры. Мама-то выглядит хорошо, у неё что-нибудь ещё да получится, а я расползлась и осела…

— Нет, вы тоже можете всё изменить и начать жить так, как хотите вы! Я знаю.

— Я и так благодаря тебе совершила революцию в своей жизни: пошла работать. Мужу пришлось взять себе секретаршу и платить ей большие деньги.

— Вы верите в Бога?

— Что это ты вдруг? Ни с того ни с сего. Верю не в Бога, а в какую-то высшую силу, что определяет жизнь. Верю в рок, в судьбу.

— А по судьбе мы с мамой должны были остаться или уехать?

— Уехать, чтобы не погибнуть, вам — жить.

— А вам, значит, — остаться?

— Я пока не знаю. Витя готовится, поедет сдавать. Смогу без него, останусь здесь, не смогу, поеду за ним.

— Если он к тому времени захочет жить с вами. Вы разоритесь, — вспоминаю я о расстоянии между нами.

— Это самые счастливые минуты за много дней, я говорю с тобой, а деньги — что?!

Не успеваю прочитать и абзаца, снова звонит телефон.

— Поля? Как хорошо, что ты дома. Я нашёл квартиру и срочно должен показать.

Алик землю роет носом, каждое мгновение или бежит, или уговаривает, или цепко впивается в газетную страницу объявлений. Он предложил уже три квартиры на обмен, но они у чёрта на куличках.

— Поверь, это то, что вам надо. К школе близко, потолки высокие, и если с доплатой, то получите две комнаты вместо одной. Соглашайся скорее, иначе уплывёт. Сегодня решаем, завтра переезжаем. Ты слышишь меня?

— Слышу, но ни мамы, ни Инны нет дома.

— А мне они и ни к чему. У меня есть Иннина доверенность, Инна — твоя подруга, сестра, кем она там тебе приходится, её нет, ты есть. Ну, едешь или нет?

— Еду.

— Записывай адрес.

Когда же я буду готовиться к экзаменам?

Алик ждёт меня на остановке автобуса.

— Скорее, бежим. Не представляешь себе меру везения.

Алик тощ и приёмист: он срывается с места мгновенно и развивает скорость самолёта. Я за ним не поспеваю.

— Ты чего играешь в старуху? Отрастила себе ноги, так беги. Ну, не соврал? Остановка в восьми минутах. Смотри, дом — кирпичный. Правда, этаж — третий, без лифта, за это и в выигрыше мы, но Инна — молодая, а девчонкам прыгать по ступенькам одно удовольствие, так?

— А что, в квартире старушка живёт?

— Какая старушка?! Парень! Ему, видишь ли, на работу ездить далеко. Дарит нам лишние шесть метров, зато получает замечательную квартиру прямо около работы, в самом-пресамом центре. Он очень спешит, времени, видишь, у него мало. Готов переезжать хоть сегодня. Согласен на ремонт. И у него уже есть с кем меняться.

Парень — Яков.

— Поля? Вот это сюрприз. Это вам с мамой квартира? Как мама?

— В какой-то степени нам с мамой, — я прикусываю язык, чтобы не брякнуть — мама тут в школе работает. — Моей подруге…

— В любом случае это — судьба. Теперь, надеюсь, вы не исчезнете, как исчезли из ресторана? Мне так нужно было поговорить с вами о Люше! Может быть, дадите свой номер телефона?

Диктую Якову телефон.

— Спасибо вам за вкусный ужин! Побаловали вы нас.

— Вы так хорошо улыбаетесь! Совсем как ваша мама!

— Мама, Яков, на всех производит сильное впечатление, — неожиданно для себя говорю я. — У меня замечательная мама.

— А у неё замечательная дочка.

— Работать будем? — прерывает наш странный разговор Алик. — Поля, смотри квартиру, выноси приговор и бей по рукам. Прежде всего кухня. Сядут все трое в кухне? Сядут. Да ещё и позовут двух гостей. Смотри, в кухню можно даже диванчик втиснуть. Светлая кухня? Светлая. Экскурсия продолжается. Вот тебе комната восьми метров. Маловата? Маловата. Но лучше её иметь или не иметь, так? Светлая? Светлая. Пошли дальше. Что видим? Большую комнату. Восемнадцать метров. В той, что я предлагаю молодому человеку, — двадцать метров. Значит, если мы сильны в арифметике, что получается? Шесть метров у молодого человека добавочные. Что хочет молодой человек? Получить за них денежку. Вот теперь я оставляю вас, и вы наедине решаете, сколько это выходит — добавочная площадь.

— Я не знаю, есть ли у Инны деньги.

Квартира, сдобренная Аликиными комментариями, мне очень понравилась, но где мы возьмём доплату? Почему мама должна платить за квартиру свои деньги? А она точно решит платить.