— Обещаю вам, и да услышит меня богиня!

— Она услышала вас. Ваше желание исполнится. Ост-Индская компания будет уничтожена, и первый англичанин, кровь которого прольется…

Джелла остановилась и, возвысив голос, договорила:

— Будешь ты, Джордж Малькольм!

Это имя, громко произнесенное, пронеслось по толпе громовым раскатом.

Джордж выхватил кинжал, но был схвачен Джеридом и Согором. Индусы окружили его, лишая возможности защищаться. Скоро он был обезоружен.

Стоп растерянно жался к толпе.

— Это его сообщник, — проговорила Джелла. — Свяжите и его!

Затем она обратилась к Джорджу, и в ее голосе была грусть, а не торжество:

— Теперь все вы в моих руках… Ах, Джордж Малькольм, я же говорила, что из моих рук вам не вырваться. Вы сами выбрали себе смерть. И умрете вместе с Эвой, а не с Марией… Дургаль-Саиб, — позвала она раджу, — садитесь на коня и мчитесь в свой дворец. Там вы найдете вашу возлюбленную Марию, мчитесь быстрее ветра и постарайтесь доказать свою любовь бывшей невесте Джорджа Малькольма!

— Я мчусь, принцесса! — Раджа схватил ее руки, целуя их.

«Господь покинул меня!» — подумал Джордж. Его уже тащили к мраморной гробнице. И две скупые слезы скатились по его щекам, а голова склонилась на грудь.

Ночь подходила к концу, и на востоке уже протянулась серебристая полоса — предвестник наступающего утра. Громадный дворец Аллахабада спал, тишина царила в садах принцессы Джеллы. Только в одном месте двора можно было различить силуэты людей вокруг жаровни с горячими углями, на ступенях, ведущих в гробницу, служившую тюрьмой для Джорджа Малькольма и Эвы Бюртель. Красноватый свет от раскаленных углей отражался на лицах Суниаси и нескольких браминов.

Теперь мы попросим читателей мысленно переступить через порог темницы. Она представляла собой продолговатую комнату со сводами, вход в нее закрывался, как уже известно, бронзовой дверью. В середине гробницы был расположен саркофаг из красного мрамора, возле которого в наклонном положении стояла мраморная плита, усеянная странными знаками и иероглифами, а рядом с ней — медная лампа, излучавшая унылый беловатый свет.

Эва, рыдая, сидела в углу. Ее волосы были распущены, одежда в беспорядке. Возле нее стоял Джордж, все еще в костюме раджи, но без парика и накладной бороды. Он прислонился к стене, будто не доверяя ногам.

Время от времени его взор, исполненный жалости и сострадания, скользил по лицу Эвы.

А Эва стала на колени и начала горячо молиться. Эта молитва прерывалась душившими ее рыданиями.

Джордж положил руку ей на плечо и проговорил:

— Молитесь, Эва, молитесь! Молитва наполнит ваше сердце надеждой. — А сам подумал: «О спасении нам и мечтать нельзя. Нас ожидает смерть, бронзовая дверь закрылась за нами навсегда. Как ужасно, как горько, как тяжело умирать, когда ничего не можешь сделать для своего спасения. И какая смерть! Без славы, без боя. Казиль… Один Казиль остался там… Но как он сможет помочь? Предупредить лорда Сингльтона? Успеет ли? Со мной сокровища из храма Бовани — покрывало и кольцо, я не успел даже воспользоваться ими».

Пока Джордж задавал себе эти вопросы, Эва попробовала приподняться.

— Джордж, — еле прошептала она, — я вся горю. Силы покидают меня, я чувствую, что моя смерть недалеко.

— Не думайте об этом, дорогая Эва, умоляю вас. Могущество Бога неизмеримо, надейтесь! Ободрите себя мыслью, что спасение близко. Будьте тверды!

— Нет! Нет… Я чувствую, что умираю, что-то жжет меня…

Теперь Джордж поддался безудержному гневу.

— Быть заживо похороненным! — вскричал он. — Я не могу выбить эту дверь, чтобы спасти от смерти Эву, спасти брата, избавить мою Марию от Дургаль-Саиба! О ужас! Есть от чего сойти с ума!

Молодая девушка заметалась в страшных страданиях.

— Джордж, Джордж! — едва слышно сказала она. — Мое сердце останавливается. Воздуха!

Джордж закрыл лицо руками.

— Как тяжело видеть все это, когда не в состоянии помочь…

…Суниаси, сидя на ступенях среди браминов, говорил им:

— Утренняя звезда бледнеет на небосклоне, начинается новый день. Подбросьте ароматов в жертвенник. Огонь, зажженный в честь Бовани, должен погаснуть только вместе с жизнью жертв, принесенных ей.

Один из браминов насыпал на угли какой-то порошок, и из жаровни поднялись беловатые облака ароматного дыма.

— Теперь помолимся, — сказал Суниаси, преклоня колени и воздымая руки к небу.

Брамины тотчас последовали его примеру. Суниаси медленно, замогильным голосом стал читать заклинание. Брамины вторили ему.

В это время со ступеней дворцовой лестницы спустилась белая фигура, сопровождаемая четырьмя людьми в черном.

— Кто идет? — спросил Суниаси.

— Принцесса Джелла! — раздалось в ответ.

Она шла в сопровождении индусов и Казиля. Эти индусы были отобраны из последователей Бовани на роль убийц англичан.

Джелла подошла к гробнице, Суниаси и брамины почтительно поклонились ей.

— Когда умрут жертвы? — спросила Джелла.

— На третий день, — ответил Суниаси.

— Только на третий! Это чересчур долго! — проговорила принцесса.

— Да, слишком долго! — прошептала еще раз принцесса, приближаясь к бронзовой двери.

— Чего хочет принцесса? — спросил Суниаси.

— Надо покончить с ними! Я получила извещение из Бенареса. Там требуется мое присутствие. Я поеду туда и останусь до вечера, чтобы отправиться потом на кладбище слонов. Смерть неизбежна, а потому лучше, если все это произойдет быстрее, сегодня!

— Повинуюсь, госпожа, — отвечал Суниаси, — я исполню вашу волю.

«Да защитит нас Бог христиан, — умолял Казиль. — Что еще она прикажет?»

— Приказывайте! — сказал Суниаси. — Мы исполним ваши повеления.

— Пленники отданы в жертву Бовани, и вот ее воля: когда моя карета окажется за пределами моих владений, к вам придет мой посланец и скажет: богиня ждет!

— И тогда? — спросил Суниаси.

— Тогда, — промолвила принцесса, указывая на сопровождавших ее индусов, — тогда они войдут в гробницу и покончат с жертвами.

— Воля богини всегда найдет в нас исполнителей, — отвечал Суниаси.

— Казиль, — проговорила принцесса, — кинжал англичан пролил твою кровь при нападении на дом Джона Малькольма. За это ты сам сможешь отомстить. Услышав сигнал, ты проведешь тугов в темницу Эдуарда Малькольма.

— Благодарю, принцесса.