Тихон подхватил брошенную красноармейцами веревку и привязал ее к рыму на носу самолета. Дружными усилиями гребцов «амбарчик» повлекли вдоль берега и подогнали бортом к деревянному причалу.

Угревшийся в моторном чехле разведчик появился рядом с Тихоном в самый неподходящий момент. На причале командир, санитар, красноармеец, в шлюпке – четыре краснофлотца. Все при оружии, и вдруг, как явление Христа народу, – разведчик в немецком мундире.

Морпех вскинул «Свету»:

– Руки вверх, а то стрелять буду!

В ответ разведчик выдал длинную и забористую матерщину.

Красноармеец оторопел и опустил винтовку.

Тихон перепрыгнул на причал:

– Младший сержант Федоров. Вывозил из немецкого тыла нашу разведгруппу. Попали под обстрел, получили повреждения. На самолете раненый, убитый и пленный.

– Ясно! Санитар, в первую очередь раненого на причал, оказать первую помощь.

Разведчик и Тихон с осторожностями спустили на причал раненого – его приняли на руки красноармейцы. Затем передали тело убитого командира, а уже потом – пленного. За ним на бревна причала спрыгнул разведчик. Последним покинул самолет Тихон.

Разведчик потребовал срочно связать его по рации с командованием. Этого же хотел и Тихон, ему тоже надо было срочно сообщить в эскадрилью о вынужденной посадке – если ее можно было таковой назвать. Весь обратный путь он не летел, а плыл по морю, и в то, что все обошлось удачно, он и сам бы не поверил. А между тем он уже среди своих.

Извилистым ходом командир привел их в штаб батальона, защищавшего береговую линию. Немцы не раз предпринимали попытки захвата полуострова с моря, но, получив отпор и понеся потери, притихли.

Сначала связь держал разведчик. Он попросил вый-ти всех, даже радиста, сам настроил частоту и вел переговоры. Закончив, вышел из землянки:

– Сказали – катер пришлют, заберут всех. Твоя очередь, летун.

Севший к рации уже батальонный радист смог связаться со штабом дивизии, и Тихон попросил его передать в полк, что самолет поврежден, топлива нет и что он находится на восточном побережье полуострова Рыбачий.

– Передадим, ждите решения командования.

Часа через два за разведгруппой пришел торпедный катер.

На прощание разведчик крепко пожал Тихону руку:

– Я в рапорте обо всем напишу. Ты молодец, летун! Кабы не ты, всей группе амба!

Пехотинцы накормили Тихона пшенной кашей, дали пару знатных ломтей хлеба и большую кружку чая. Словом, отнеслись уважительно. Многие пехотинцы вообще самолет вблизи видели впервые, а тут – такое происшествие: и подбит был, и из немецкого тыла прилетел. Многие разведгруппу видели – в немецких мундирах, и понятно, что как секрет это уже не скроешь. Но реально помочь Тихону морпехи не могли, даже если бы и очень хотели – у них не было ни запчастей, ни бензина, ни механика. И Тихону пришлось прождать в землянке до вечера.

Когда стемнело, к берегу подошел небольшой буксир, и на причал спрыгнули несколько технарей из их авиаполка.

– Федоров! Жив-здоров! А мы тебя едва не похоронили! По времени топливо закончилось давно, а начштаба сказал, что маршрут над чужой территорией. Ну, думаем – все…

– Обстреляли на обратном пути. Движок тягу не развивал, обороты не набирал. Пришлось на самолете, как на катере, по морю плыть. А «горючка» сразу у Рыбачьего кончилась.

– Ерунда, исправим, но не здесь. Сейчас прицепим трос и отбуксируем самолет к себе. Иди на буксир, мы сами тут управимся.

Тихон взбежал по трапу на буксир – старый, портовый, неоднократно латанный, но, судя по тарахтению дизеля, еще бодрый. Поскольку никаких кают на нем не было, Тихон прошел в угол рубки и присел на обычный деревянный табурет.

Вскоре буксир тронулся с места. Через стекло рубки ему было видно, как раскачивался на волнах его «амбарчик», идущий в кильватере судна.

В рубке от работающего двигателя было тепло, Тихон угрелся и начал клевать носом. Ему хотелось выспаться, отдохнуть, поесть горяченького супчика.

Буксир шел медленно, не удаляясь далеко от берега, и в Губу Грязную они вошли уже под утро.

Тихон уже едва держался на ногах. Но, как бы ни хотелось ему отдохнуть, необходимо было присутствовать в штабе. И потому он собрался с силами.

Сначала он направился к начальнику штаба. Вошел, доложился по форме:

– Младший сержант Федоров, прибыл с боевого вылета!

– Ну, здравствуй, младший лейтенант Федоров!

– Извините, товарищ капитан, это какая-то ошибка, я младший сержант.

– Приказ пришел: всем летчикам боевых полков, а также выпускникам летных училищ, кто не имел офицерских званий, присвоены звания командирского состава. Так что не забудь зайти к писарям, пусть личные документы оформят как положено. А теперь по сути докладывай.

Тихон доложил обо всем, что произошло: об отсутствии сигнала на точке, об обстреле, о забарахлившем двигателе и о том, как он выбирался.

– Надо же! Молодец! Я со штабом ВВС флота свяжусь. Если разведчики все подтвердят, буду писать представление о твоем награждении. Пленный-то хоть жив?

– Когда поднимали на катер и раненого, и пленного, оба живы были.

– Пиши рапорт.

Глаза у Тихона слипались, ему очень не хотелось заниматься писаниной, но он собрал последние силы и обо всем написал подробно.

Принимая от него рапорт, капитан сказал:

– Зайди к начальнику Особого отдела, он тебя видеть хотел.

– Слушаюсь.

После того как Тихон подробно рассказал «особисту» об истории своего возвращения, тот долго еще мучил его вопросами. Технические подробности – о сбое в работе мотора, о том, как он шел по морю на самолете – его не интересовали. «Особист» расспрашивал его, не видел ли Тихон норвежцев, был ли груз у разведгруппы, имели ли они при себе оружие.

Не выдержав, Тихон вспылил:

– Темно было, хоть глаза выколи! Сверху егеря огонь по нам вели, и потому не было возможности смотреть на берег, есть ли там груз…

– Плохо, товарищ младший сержант!

– С вашего позволения – младший лейтенант. Приказ пришел, подписанный товарищем Сталиным.

– Садись и обо всем подробно напиши, – пропустил мимо ушей «особист» выпад Тихона. – Вот бумага и ручка.

Тихон обо всем написал коротко, по сути. Не видел, было темно, не знаю, с разведчиками разговоров не вел, был занят пилотированием.

После «особиста» он направился к писарям, в канцелярию.

– Менять документы надо, товарищ младший лейтенант, – встретил его писарь новостью. – А без фото – нельзя. Идите в разведотдел, там и фотоаппарат есть.

В разведотделе был специалист, проявляющий пленку с самолетов, совершавших разведку, там же печатали и фото.