Флюгаре кивнул, ожидая, что Патрик изложит ему суть дела.

– Я снова переговорил и с Педерсеном, и с Турбьёрном, – начал тот.

Йоста выпрямился на стуле. Ему казалось, что с того момента, как девочку обнаружили, они топчутся на месте, так что малейшая информация, позволяющая двигаться дальше, была бесценна.

– И что они сказали?

– Вскрытие проведено, и я получил предварительное заключение. Турбьёрн и его ребята еще не закончили, но я упросил его дать мне первичную оценку.

– И что? – спросил Йоста, чувствуя, как сердце в груди забилось чаще.

Ему от всей души хотелось дать родителям Неи какой-то ответ, внести хоть какую-то ясность.

– С большой вероятностью девочку убили не на поляне. Это, предположительно, вторичное место преступления, и мы должны как можно скорее разыскать первичное.

Йоста сглотнул. Он предполагал, что все произошло на поляне. То, что Нею убили в другом месте и затем перенесли туда, все меняло. Но пока они не знали точно, как именно.

– Так где мы начнем искать? – спросил Флюгаре.

И, едва произнеся вопрос, сам понял ответ.

– Проклятье, – тихо выругался он.

Патрик кивнул.

– Да, логично начать именно там.

Хедстрём смотрел на Йосту с тревогой, зная, как тот проникся к семье девочки. Хотя они и были чужими друг другу, Флюгаре с первой минуты прочувствовал их горе и сопереживал им всем сердцем.

– Как бы ни хотелось, возразить мне нечего, это нужно сделать, – проговорил он и, почувствовав, как сердце у него упало, поднял глаза на Патрика. – Когда?

– Ждем разрешения на обыск от прокурора из Уддеваллы. Но, думаю, проблем с этим не возникнет – лично я начал бы прямо завтра утром.

– Да, – чуть слышно проговорил Йоста. – Что-нибудь еще?

– Она умерла от травмы затылка. Возможно, при падении, или же удар был нанесен тяжелым предметом. В этом случае неясно, каким именно предметом, – в ране нет никаких следов, кроме грязи.

– Ну грязь ведь можно сдать на анализ, – проговорил Йоста.

Патрик кивнул.

– Да, пробы переданы для детального анализа. Однако пройдет какое-то время, прежде чем мы получим результаты.

Некоторое время оба сидели молча. Солнце за окном начало садиться, острые желтые лучи сменились мягкими оттенками красного и оранжевого. Температура в участке стала почти комфортной.

– Еще что-нибудь я могу сделать сегодня? – спросил Йоста, убирая невидимую ниточку со своей форменной рубашки.

– Нет, отправляйся домой и отдыхай; буду держать тебя в курсе по поводу завтрашнего. Мартин и Паула вернутся вечером и напишут протоколы сегодняшних допросов; к тому же я слышал от Анники, что ты уже написал свой протокол после разговора с родителями Неи.

– Да, так и есть. Я помогаю Аннике просматривать все заявления по поводу сексуальных приставаний и всякого такого, но могу взять их с собой домой и продолжить работу, если ты не возражаешь.

Он поднялся и задвинул стул.

– Хорошо, – Патрик кивнул. Потом, вроде бы заколебавшись, произнес: – Ты слышал о телефонных звонках? По поводу центра для беженцев?

– Да, – коротко ответил Йоста.

Он вспомнил комментарии родителей Патрика, но не стал говорить об этом вслух.

– В людях говорит страх. Страх неизвестного. Во все времена люди сваливали всё на тех, кто приехал из других мест. Так проще, чем представить себе, что преступление совершил кто-то из знакомых.

– Думаешь, возникнут проблемы? – спросил Патрик, склонившись над столом и сложив руки.

Йоста не спешил с ответом. Он подумал о черных заголовках вечерних газет в последние годы, о том, что «Друзья Швеции» набирают все больше избирателей, несмотря на скандалы. Он хотел бы ответить «нет», но вместо этого услышал свой голос, произносящий то, что Патрик, похоже, и так знал.

– Да, проблемы возникнут.

Хедстрём кивнул, но ничего не сказал.

Выйдя от него, Йоста зашел в свой кабинет, чтобы взять с собой бумаги, над которыми собирался работать дома. Присев ненадолго у стола, он посмотрел в окно. Закат за окном напоминал пожар.

* * *

Вендела осторожно открыла окно, прислушиваясь к звуку телевизора на первом этаже. Хотя ее комната располагалась на втором, она давно проложила себе дорогу вниз. Крыша веранды находилась прямо под ее окном, так что Вендела могла перебраться на нее, а затем – на большое дерево, росшее возле дома. В качестве дополнительной меры она заперла дверь в комнату изнутри и включила музыку на полную громкость. Если маме вздумается постучать, она решит, что Вендела просто ее не слышит.

Спускаясь с дерева, девушка заглянула в окно гостиной. Увидела затылок мамы, сидевший в полном одиночестве на диване и смотревшей какой-то тоскливый детективный сериал, с обязательным бокалом вина в руке. Снаружи было так светло, что мама заметила бы ее, если б обернулась, но Вендела быстро спрыгнула на землю и скользнула прочь. А мама все равно ничего не замечает, когда выпьет. Раньше она пила вино пару раз в неделю, сидя с фотографией Стеллы в руках. На следующий день всегда жаловалась на головную боль, словно не понимая, откуда та берется. Но с тех пор как в поселок вернулась Мария Валль, мама стала пить вино каждый вечер.

Мария и Хелена. Эти две женщины, которые убили ее тетку и превратили ее маму в алкоголичку, без конца сосущую вино…

У самой границы участка Венделу ждали Нильс и Бассе, и она прогнала мысли о Марии и Хелене и их детях Сэме и Джесси.

Нильс обнял ее и прижался к ней всем телом.

Нильс с Бассе приехали на великах, так что она залезла к Нильсу на багажник, и друзья быстро понеслись в сторону Фьельбаки. Проехали завод «Тетра Пак», миновали большую открытую парковку с маленькой пожарной станцией, пронеслись мимо пиццерии «Багор» и маленькой площади с островком травы на ней. На самой вершине склона Галербаккен остановились, и Вендела крепче обхватила Нильса за талию, почувствовав под пальцами его плоский накачанный живот.

Склон был крутой, а Нильс не тормозил. От ветра заложило уши, волосы развевались позади нее. Под ложечкой посасывало, особенно когда в асфальте попадались ямки, и она сглатывала, чтобы победить страх.

Проехали площадь Ингрид Бергман, и Вендела перевела дух, когда спуск закончился. На площади было немало народу; несколько разодетых подростков отпрыгнули в сторону, когда они пронеслись мимо. Обернувшись, Вендела увидела, как те грозят им вслед кулаками, но только рассмеялась. Гребаные дачники – приезжают на несколько недель в году, но уже вообразили, что Фьельбака принадлежит им… В ноябре что-то никто из них не приезжает. Нет, они приплывают на роскошных яхтах со своими богатыми родителями отдохнуть от своих элитных школ – и лезут без очереди, громко обсуждая «местных».