Мало ли вдруг решил выразить почтение. Некоторые советники Повелителя из-за того, что у меня был чуть более высокий статус, чем у остальных, порой это делали. Возможно, считали, что я могу влиять на Элиаса, а значит, заполучить мое расположение будет не лишним.

– Ох, не ожидал вас здесь увидеть, но все же поздравляю с получением такого высокого статуса, – произнес мужчина.

Я нахмурилась.

– Простите, вы кто?

Голос его показался знакомым, но память, увы, ничего конкретного не говорила. Я, наверное, должна была его помнить, если бы встречала, шрам на его лице был весьма приметным.

– Я боевой маг специального отряда нашего Повелителя, участвовал в инсценировке нападения на ваш дом. Простите, что так напугал, – спокойно произнес мужчина, будто это было само собой разумеющееся.

– Инсценировке? – переспросила я.

Мне казалось, я ослышалась. Уверена, что просто ослышалась.

– Да, пришлось постараться, чтобы все выглядело правдоподобно. Правда, магазин взрывать было жаль. Простите, что так напугал, таков был приказ.

Нет, Катя, похоже, ты не ослышалась. Перед тобой тот самый человек, взорвавший кондитерскую. Тот, кто с легкостью уничтожил твою мечту. По приказу. Даже гадать не нужно, кто отдал ему этот приказ.

Мужчина нахмурился.

– Я думал, вы об этом знали.

Похоже, заметил мое удивление. Плохо.

– Да-да, – быстро произнесла я. – Элиас говорил мне. Просто очень много событий за такой короткий срок.

– Понимаю, – улыбнулся мужчина. – У вас очень изменилась жизнь, но взлет головокружительный, что ж, еще раз поздравляю.

Маг поклонился и поторопился уйти. А я застыла не в силах пошевелиться. Время словно замерло, для меня как будто остановилась жизнь. Осталась только боль. Боль. Всепоглощающая, от которой так хотелось закричать.

Но я лишь стиснула зубы.

Я никогда не знала, какую боль могут причинить ложь и обман. В моей жизни просто не было подобного. Я не знала, насколько плохо от предательства.

Предательство. Предать может только тот, кому доверяешь, кому веришь. А я доверяла Элиасу. Самое ужасное – я верила ему, хоть и знала, что нельзя.

Одним словом – дура. Самая настоящая дура.

Но, должна признать, Элиас обставил меня мастерски. Все было поставлено профессионально.

«Ты ведь знала, кто я, когда напали на дом, ты ведь тогда могла избавиться от меня. Почему этого не сделала?» – вспомнила я вопрос, заданный правитель Айгейзирии, тот самый, который заставил меня посмотреть на наши отношения иначе.

Я даже и подумать не могла, что это спланированная операция. Я ведь тогда по-настоящему испугалась, что его убьют. Я тогда была готова на все.

А ведь это все был его план. Проработанный от начала до конца. Он же славно надо мной посмеялся. Даже посочувствовал насчет уничтожения кондитерской.

Впрочем, я сама во все поверила.

Элиас честно предупредил меня о том, что сможет меня соблазнить, и я поддалась этому соблазну. Я ведь прекрасно знала, что именно ему от меня нужно. Но мне казалось, что все иначе.

Элиас лишь пользовался тем, что хорошо меня знает. А я наивно думала, что знаю его.

Больно, но с этим нужно смириться. А лучше извлечь урок. Это самое полезное, что я смогу сделать.

И уж последнее дело – закатывать магу сцену.

Некрасиво и бесполезно. Это вряд ли вызовет у него раскаяние. Самое большее: он расстроится, что план провалился. Более того, просвещать Элиаса о том, что я все знаю, еще и вредно. Зачем ставить его в известность, что я планирую сбежать?!

А я планирую это сделать. Наконец, у меня спала пелена с глаз.

Если задуматься, удивительно вовремя. Правитель Айгейзирии занят. А я, как никогда, близка, чтобы покинуть дворец. Ведь даже испытывая чувства к Элиасу, я не сидела без дела.

Элиас:

Я был расстроен, что пришлось отвлечься от Кати. Но увы, дело было важное. Я даже не думал насколько.

Важное донесение от моего же человека. Всего лишь одна страница, но какая. Не зря, мне сообщили, что это срочно.

Я смотрел на документ и не верил своим глазам. Такого просто не могло быть.

Калеб в который раз успел испортить мне жизнь. Причем весьма непредсказуемым способом.

Филигранно провернул, нечего сказать.

Нет, я, конечно, был уверен, что он что-то натворит, в конце концов, он собирался мне отомстить, поэтому я перепроверил все бумаги за месяц, все переписки. Калеб много чего натворил, только в этот раз дело касалось не политики и государства, а Кати.

Точнее, ее договора со школой.

Когда кто-то берет в гарем новую наложницу, он должен оплатить все понесенные школой расходы по ее обучению и содержанию, а также внести приличную сумму в качестве благодарности. Правило, которому сотни лет. Правда, сейчас я понимаю, что на деле это больше похоже на продажу рабов. Наложниц ведь не спрашивают чего они хотят. Как выяснилось, и договор, который они заключают со школой, могут заставить подписать обманом. После оплаты школа вписывает имя покупателя в договор и передает его хозяину.

Только сейчас я наткнулся на документ, в котором говорилось, что платеж был отменен. Мной. Хотя, судя по датам, Калебом.

И это было плохо.

Кати не была моей наложницей, я не имел на нее никакого права. Я не должен был держать ее в своем гареме. По правилам мне нужно было вернуть ее в школу, где на нее может претендовать кто угодно.

Но к Шакару эти правила.

Я потянулся к квайдеру, лежащему на столе и отправил своему человеку сообщение, в какую школу наложниц явиться и зачем.

“Предлагай любые деньги. Она нужна мне”, - дописал я в конце.

Я не только не готов расставаться с Кати, я не готов отдавать ее другому. Не только из чувства собственности. Просто я помню тот ужас в ее глазах, когда она рассказывала, что ее должны кому-то отдать. Сейчас я хорошо ее понимал.

Не прошло и двадцати минут, как мне пришел ответ. Бесполезно, предлагают другую девушку, у нее тоже золотая метка, что большая редкость.”

Ага, и большие шансы родить мне наследника. Только сейчас я осознал, что эта информация не вызывает во мне никакого эмоционального отклика.

Мне нужна Кати. А не какая-то другая.

Наверное, это нелогично.

Гаремы придумали для того, чтобы повысить шансы на появление наследников. Там должно быть много девушек, подходящих для деторождения. Так было испокон веков.

Только я, похоже, определился с той, кто родит мне ребенка. И с той, с кем хочу быть. Д ругие меня не интересуют.