Однако тогда МИР была радикальной в основном на словах – эта группа не имела достаточного числа сторонников, чтобы ее воспринимали всерьез.

27 июня 1970 года Фрей ввел в провинции Сантьяго чрезвычайное положение после того, как в стычках с полицией во время студенческих волнений были убиты два человека, а 30 получили ранения[419]. Однако 29 июня в столице опять начались столкновения студентов с полицией. Рядом с университетом стали появляться баррикады. Полиция ответила на летевшие в нее камни слезоточивым газом. В тот же день было введено чрезвычайное положение в провинции Антофагаста, где в уличных стычках ранили около 20 человек.

КУТ ответил Фрею 24-часовой общенациональной забастовкой протеста, участники которой потребовали повышения зарплаты и принятия мер против инфляции. В ходе забастовки правые спровоцировали столкновения с манифестантами, во время которых один человек был убит и двое ранены. Армия и полиция заняли центр чилийской столицы.

Все эти события смаковались американскими и чилийскими правыми СМИ как предвестники грядущего хаоса, который поглотит Чили в случае победы Альенде. Лейтмотив всех публикаций был схожим – только армия сможет установить в Чили порядок и защитить частную собственность. 30 июля 1970 года «Нью-Йорк Таймс» писала: «Угроза вмешательства вооруженных сил в чилийскую политическую жизнь, как реальная, так и воображаемая, стала фактором, который может повлиять на то, кто будет следующим президентом. Весьма вероятно, что армия предпримет какие-то действия, если на пост президента будет избран марксист»[420].

31 августа 1970 года американское информационное агентство «Ассошиэйтид Пресс», подводя итоги избирательной кампании, резюмировало, что «в ходе продолжавшейся более восьми месяцев предвыборной компании, которая являлась самой бурной и жаркой в Чили за сто лет, шесть человек убиты и более двухсот ранены»[421].

Многие чилийские генералы были сторонниками взглядов Вио, и американцы об этом прекрасно знали. В конце 1969 года военный атташе Чили в Вашингтоне дал обед, на котором присутствовал начальник училища ВВС Чили генерал Торо Масоте, прибывший в США с ознакомительным визитом. Помимо него в мероприятии участвовали генералы Эрнесто Баэса и Серхио Фигероа Гутьеррес (бригадный генерал ВВС Чили), а также три американских генерала. В ответ на вопрос одного из американских гостей, как вооруженные силы Чили восприняли бы победу кандидата левых сил, генерал Масоте заявил: «За полчаса мы овладеем дворцом «Ла Монеда», даже если нам придется поджечь его»[422]. Так и произошло 11 сентября 1973 года.

ЦРУ при участии ИТТ наладило доверительные контакты с военными из группы Вио еще до 4 сентября 1970 года. 13 августа представитель ИТТ в Сантьяго Капельо получил из штаб-квартиры сообщение о том, что в сентябре – октябре 1970 года в Чили приедут очень важные персоны из Нью-Йорка «для ловли форели». Капельо просили подсказать, в каких местах Чили лучше всего ловить эту вкусную рыбу. Позднее чилийская полиция провела анализ пребывания «рыболовов» из США в Чили в первые два осенних месяца 1970 года и выяснила, что они встречались с людьми из окружения Вио.

Альенде понимал, что экстремистские действия МИР могут опять стоить левым силам победы на выборах. В июне 1970 года он попросил своего племянника организовать ему тайную встречу с Энрикесом. Гордившиеся своей конспиративностью миристы (формально в 1970 году МИР было запрещено) встретили Альенде на машине и, петляя по улицам, привезли его на тайную квартиру Энрикеса в одном из районов Сантьяго. Энрикес обещал свернуть все акции «прямого действия», что и сделал[423]. Последняя боевая операция МИР состоялась в начале июля 1970 года, когда миристы попытались взорвать полицейский участок в отместку за смерть двух студентов от рук полиции. Но полиция знала о предстоящей операции заранее – трое миристов были арестованы вместе с бомбой.

Хотя лидер МИР отказался прямо поддержать кандидата Народного единства, он дал указания на места участвовать в выборах – было ясно, что миристы и так проголосуют за Альенде.

Алессандри в ходе избирательной кампании пытался представить себя защитников интересов всех чилийцев, включая рабочих. С этой целью он решил посетить шахтерский район Лоту, цитадель компартии. Это был смелый шаг – муниципалитетом Лоты уже двадцать лет руководили коммунисты, и в кабинете мэра (алькальда) висел портрет Ленина. Президентские выборы в Лоте совпали с муниципальными, которые правые вели под лозунгом: «Выгоним Ленина из Лоты!» Левые, наоборот, скандировали: «Не отдадим нашего Ленина!» Лозунги в защиту Ленина были даже выложены белыми камнями на склонах окрестных холмов.

Визит Алессандри в Лоту обернулся скандалом – на встречу с «доном Хорхе» удалось посулами заманить всего несколько десятков человек. Зато на выходе из зала Алессандри ждали тысячи шахтеров, скандировавших: «Дон Хорхе, нам не по пути!» В кандидата правых полетели не только яйца, но и камни. Грузовик с репродуктором, вещавшим о достоинствах Алессандри, был сожжен, и искаженные огнем слова еще какое-то время вырывались из динамика. Забегая вперед, отметим, что муниципальные и президентские выборы в Лоте выиграли соответственно Ленин и Альенде.

Тем не менее «дон Хорхе» был настолько уверен в своей предстоящей победе, хотя и не рассчитывал на абсолютное большинство, что 24 июля 1970 сделал заявление, оказавшееся для него и для его американских покровителей роковым. Он подтвердил, что если никто из претендентов не наберет абсолютного большинства голосов, Конгресс должен избрать главой государства того, кто получит больше всех голосов. Именно так Алессандри сам стал президентом в 1958 году, когда опередил Альенде всего на тридцать с небольшим тысяч голосов. «Дон Хорхе» думал, что история повторится и на сей раз.

Томич тоже вел кампанию и за себя, и против Альенде, хотя и не в таких масштабах, как Алессандри. Но и листовка кандидата ХДП предупреждала: «Чилиец и чилийка! Если хотите проснуться спокойно 5 сентября, голосуйте за Томича!»[424] У Томича было мало шансов на победу, потому что избиратели воспринимали его как преемника Фрея. А Фреем не были довольны ни левые, ни правые, ни большинство населения страны. Советское посольство в Сантьяго отмечало в свое анализе политической ситуации в Чили 13 октября 1970 года, что «Томич способен мыслить марксистскими категориями»[425]. Но, пожалуй более точным в оценке Томича был бразильский посол в Чили, который считал кандидата ХДП «признанным оппортунистом»[426].