– Я вижу, миледи на свободе, – заметил сыщик.

– Да, – сказал Саймон, – благодаря лейтенанту Риджуэю, который примчался с пистолетом как раз вовремя. Ее помиловали. Нейт, разве ты не объяснил?

– Объяснил, – ответил Риджуэй, – но они, кажется, не понимают очевидного.

– Покойный был сыщиком, милорды, – объявил представитель уголовного суда. – Мне нужно нечто более веское, чем слова двух графов, которые явно сговорились, Я прошу – нет, требую! – доказательств, джентльмены, а вы тем временем…

– Ч-то это? – перебила его Дженна, указав на что-то прикрытое простыней у подножия лестницы.

– Нейт, как ты мог оставить его здесь? – бранил друга Саймон.

– Мне не позволили его убрать, – оправдывался Риджуэй.

Дженна не могла отвести глаз от трупа. Голова закружилась. Истощение и незажившая рана подорвали ее силы, а тут новое испытание. Полицейские все еще держали Саймона. Почему они его не отпускают? Ведь дело совершенно ясное. Почему Они этого не видят?

– А вы тем временем, – повторил сыщик, отправитесь в Ньюгейтскую тюрьму, пока мы во всем не разберемся. – Он откашлялся. – Саймон Радерфорд, граф Кевернвуд, именем короля вы арестованы за убийство Мэтью Элмора Биггинза. – Он кивнул помощникам шерифа. – Уведите его.

Дженна, обретя голос, закричала. Бросившись к Саймону, она обняла его.

– Нет! – пронзительно крикнула она. – Саймон, нет!

– Ради Бога, позаботься о ней, Нейт, – перекрывая ее крик, сказал Саймон.

Его оттащили, но Дженна по-прежнему цеплялась за него.

Риджуэй взял ее за руки. Она была слишком слаба от пережитого в тюрьме и нового испытания, последовавшего сразу за их воссоединением, чтобы сопротивляться. Саймон уходил. И она снова закричала, когда помощник шерифа грубо вытолкнул его в дверь.

– Ты здесь за все отвечаешь в мое отсутствие, Нейт, – бросил через плечо Саймон, когда его вели по ступенькам крыльца. – Позаботься о ней!

Дженна вырывалась из рук лейтенанта. Что он говорит? Кто эти незнакомые люди, все эти глазеющие на нее слуги и накрытый простыней труп? Она никого не знала. Что она делает в руках этого незнакомого мужчины? Саймон ушел. Они забрали его в то ужасное место, откуда она только что вернулась. Последней ее мыслью было, что она его больше не увидит.

Как только Дженна очнулась, заботу о ней взяла на себя доброжелательная экономка миссис Уэллс. После того как хирург осмотрел Дженну и научил экономку готовить мазь, чтобы смазывать рану и крысиные укусы, миссис Уэллс приготовила ей горячую душистую ванну. Смоет она когда-нибудь с себя зловоние тюрьмы? Или оно навсегда въелось в ее кожу? Даже сильный запах обгоревшего дерева и промокшей ткани, доносившийся из комнаты напротив, не мог пересилить это.

Когда Дженна справилась о Риджуэе, миссис Уэллс сообщила, что лейтенант ушел сразу, как только доставил ее в покои хозяина и поручил заботам врача, пообещав навестить, когда вернется. Хирург дал ей снотворное, и Дженна погрузилась в сон, едва коснувшись подушки.

Когда она проснулась от света, лившегося в приоткрытую дверь, солнце уже клонилось к горизонту. Пухлая маленькая горничная по имени Нелл поспешила впустить спорящих лейтенанта Риджуэя и миссис Уэллс.

– Я ее долго не задержу и не стану расстраивать, – увещевал лейтенант. – Его сиятельство оставил меня здесь за хозяина.

– Вы знаете, что ее там крысы покусали? – пронзительно кричала экономка. – А теперь хозяин там оказался! – Она разрыдалась, и Риджуэй быстро отвел ее в соседнюю комнату.

– Не будем расстраивать ее сиятельство, – уговаривал он. – Для нее арест обернулся кошмаром, но его сиятельство вполне способен за себя постоять, уверяю вас. Он сейчас в таком состоянии, что все крысы со страху разбегутся. – Миссис Уэллс слабо улыбнулась, и лейтенант ободряюще похлопал ее по руке. – Может быть, вернемся? – продолжил он, – Я пришел успокоить ее сиятельство, а не повергать ее в уныние.

Женщина кивнула, и Риджуэй снова проводил ее в спальню.

– Есть какие-нибудь новости о Саймоне? – спросила Дженна. Разговаривая в смежной комнате, лейтенант и экономка не закрыли дверь. До Дженны долетели слова «успокоить ее сиятельство», и это подняло ей настроение.

– Нет, – ответил Риджуэй. – Простите за вторжение, миледи, но доктор велел вам оставаться в постели по крайней мере до завтрашнего дня, и я с ним согласен. Есть другие новости.

– Пожалуйста, садитесь, лейтенант. – Дженна указала на стоявшее у камина кресло.

– Во-первых, я послал весточку в Кевернвуд-Холл, что вы на свободе, – сказал он. – Таково было желание Саймона: известить всех, особенно вашу матушку.

– Спасибо, лейтенант Риджуэй. Она, должно быть, от тревоги голову потеряла.

– Именно так, – ответил он. – Из Кевернвуд-Холла пришло сообщение, с которым вам нужно ознакомиться. Его послала леди Джерси…

– Она все еще там? – недоверчиво перебила Дженна.

– Да. Саймон попросил ее остаться. Письмо гласит, что викарию гораздо лучше. Поскольку Саймон оставил меня, здесь за хозяина, я позволил себе распечатать послание.

– Гораздо лучше? После чего? Я… Я не понимаю.

– Ах да! Конечно! Простите, миледи. Столько всего произошло, что я, кажется, запутался. Оставим это, подробности могут вас расстроить.

– Нет! Что бы ни произошло, я хочу знать. Пожалуйста, лейтенант, продолжайте.

– Хорошо, если вы так настаиваете. – Викарий вызвал на дуэль Руперта Марнера. Я случайно оказался рядом и стал его секундантом.

Дженна теперь окончательно пришла в себя, но оцепенение от снотворного еще осталось. Она ловила каждое слово лейтенанта.

– Марнер и Биггинз, сыщик, которого… в которого стрелял Саймон, устроили засаду, из-за которой вы оказались в тюрьме. Саймон сразу поехал в Лондон, чтобы освободить вас. Викарий тем временем отправился вслед за Марнером в Плимут…

– В Плимут? Что Руперту там делать? – вставила Дженна.

– Он заказал каюту на судне, направляющемся к Нормандским островам. Марнер знал, что Саймон его из-под земли достанет, и пытался скрыться. Тут появился викарий и вызвал его от имени Саймона. Ну и чтобы защитить честь леди Эвелин Сент-Джон.

– Роберт ранен? – Дженна боялась и в то же время хотела узнать правду.

– Марнер выстрелил ему в спину. Он последний негодяй, а не джентльмен. Как секундант викария, я стрелял в него. Марнер мертв. Я бы в любом случае это сделал, чтобы смерть этого мерзавца не была на совести викария.

– А… викарий?

– Какое-то время был на волосок от смерти. Когда я уезжал из Кевернвуд-Холла, он был в коме. Очевидно, ему стало лучше, значительно лучше от заботы и внимания леди Эвелин, миледи.