– и наконец вышла на открытое место. В обычную ночь над ним были бы хорошо видны звезды. Но звезды кончились.

Среди надгробий их ждала госпожа Хестер. Свет ее палочки освещал серые могильные камни, покосившиеся и разбитые, как гнилые зубы в пасти древнего чудовища. Джек-без-Тени швырнул Две-Восьмерки на землю, переступил через него и подал госпоже Хестер его и Ларину палочки.

Королевская Ведунья с интересом осмотрела их в свете собственного заклятия.

– Прелестные вещицы. Что ни говори о ведьминах, палочки им всегда удавались неплохо. Какая жалость, что вы не успели толком ими поколдовать. – Она бросила палочки себе под ноги и приблизилась к Ларе. – Деточка, я вынуждена признать, что ты доставила мне больше проблем, чем я рассчитывала. Но теперь беспокоиться уже не о чем. Наконец я решу все эти проблемы единым махом.

Госпожа Хестер покопалась в карманах плаща и вытащила флакончик с багровым заклятием с черной, как паук, сердцевиной. Зарядила его в барабан, и тот полыхнул темным светом.

– Это вариант убивающего заклятия, моя собственная разработка, – пояснила она. – Я долго над ней трудилась и много практиковалась. Ты уж поверь, перед тем как отправить тебя на тот свет, оно причинит немало боли. – Она с улыбкой сунула руку в другой карман – и Лара увидела, что у нее на ладони лежит Лунокрыл, неподвижный, словно мертвый.

– Что ты с ним сделала? – Лара рванулась было к птичке, но Джек-без-Тени пинком отшвырнул ее от хозяйки.

– Хочу, чтобы перед смертью ты знала, – сказала госпожа Хестер ледяным голосом, – что ты проиграла, девчонка. Вы все проиграли. Ты последняя из Ковена Судного Дня – и ты не выполнила своей задачи. Ты отдала мне заклятие, и все попытки твоих предшественников его от меня охранить пошли прахом. Что бы сказала на это твоя мамочка?

Лара, задыхаясь, смотрела на нее снизу вверх, скрипнула зубами.

– Не смей говорить о моей матери!

– Отчего же нет? Думаю, она была бы сильно в тебе разочарована. В конце концов, она ведь отдала свою жизнь, чтобы тебя спасти, а все оказалось напрасно. Она заслонила тебя собой от Джека-без-Тени – а толку-то?

Лара устремила на Джека бешеный взгляд.

– Так это ты… ты убил моих родителей? Это ты тогда явился за моей матерью?

Джек бесстрастно смотрел на нее и молчал.

– Знаешь, ее смерть была очень мучительной, – явно наслаждаясь происходящим, продолжала госпожа Хестер. – Это ведь очень больно, когда джинн пожирает душу. А он сделал именно это, как обычно.

Лару чуть не вырвало на обледеневшую траву.

– А что мы собираемся сделать с тобой, мальчишка? – обратилась Хестер ко второй своей жертве – к Двум-Восьмеркам. – Я постараюсь устроить, чтобы каждая оставшаяся секунда твоей жизни была до крайности мучительна. Ты будешь молиться, чтобы каждый новый твой вздох стал последним, будь уверен. Но жизнь я тебе сохраню. У меня столько новых идей, как заставить тебя страдать еще сильнее. С тобой я буду экспериментировать.

Вдруг что-то привлекло внимание Лары – ей показалось, что она… Не может быть – или она правда различила проблеск сапфирового света в глазах Лунокрыла?

Хестер направила на Лару палочку.

На ее конце загорелось заклятие смерти.

Лара зажмурилась, отчаянно молясь, чтобы это сработало, чтобы…

«Пожалуйста, ради всего святого, пусть…»

– Лунокрыл! Вперед!

Палочка в руке госпожи Хестер дрогнула. Она взглянула на ладонь другой своей руки, где встрепенулся и ожил Лунокрыл. Он повертел головкой, сапфировые глаза ярко светились, глядя прямо в лицо Королевской Ведунье.

– Он ожил!

Лунокрыл крохотной шаровой молнией бросился Хестер в лицо, вонзил золотой клюв ей в правый глаз. Госпожа Хестер завопила, хватаясь за лицо руками, из глазницы брызнула кровь. Лара ушла в перекат, увернулась от Джека-без-Тени и подхватила с земли обе их палочки. Бросила одну Двум-Восьмеркам и вскочила на ноги.

Две-Восьмерки тоже вскочил и выпустил солнечную пулю в вопящую от боли госпожу Хестер. Заклятие ударило ее прямо в грудь, с огромной силой отшвырнуло в сторону и приложило о могильный камень. Палочка Королевской Ведуньи вылетела у нее из руки и укатилась куда-то в темноту.

Джек-без-Тени сделал шаг в сторону Лары. И еще один.

Лара подняла палочку, чтобы защищаться, хотя и знала, что магией его не остановить.

– Ни с места! Я тебя предупреждаю!

Джек продолжал идти, неуклонно приближаясь. Отступая от него спиной вперед, Лара запнулась о корень и упала на землю.

Вдруг в ее мозгу вспыхнуло яркое воспоминание.

Заклятие, подаренное Нэл Пеппер!

Кусочек чистой лунной магии, пойманной в небесах.

«Связывающая магия, очень сильная, свяжет что угодно…»

Лара лихорадочно нашарила драгоценный флакончик в кармане, зарядила его в барабан – и в последнюю секунду, когда рука Джека уже протянулась, чтобы схватить ее за плечо, выстрелила.

Из палочки вылетела ярчайшая нить лунного света, захлестнувшая Джека-без-Тени, как лассо, и еще раз, и еще – так паук стремительно опутывает коконом свою жертву. Джинн закричал, пытаясь бороться, но лунный луч держал крепко, как ни бился Джек-без-Тени. Палочка Лары дрожала у нее в руке, вибрируя от силы заклятия, магия была настолько горячей, что ее жар обжигал даже без прямого контакта. Пахла она как раскаленный металл и поднимала сильный ветер, откинувший назад темные волосы Лары. Сама того не зная, она торжествующе улыбалась во весь рот, мстительно глядя на мучения джинна.

– Надеюсь, тебе так же больно, как было больно моей маме! – с ненавистью крикнула она. – Скажи, каково тебе! Это похоже на то, что ты с ней сделал?

Она сделала палочкой резкое движение – и путы сдавили Джека еще крепче, стискивая его так сильно, что глаза его вытаращились и вылезали из орбит, а на шее и лице проступили темные вены. Лара надавила еще. Она ждала этого момента слишком долго, целую жизнь, и наконец могла выместить на ком-то – на убийце родителей – всю накопившуюся боль, все свои страдания, отчаяние и муки одиночества…

Лара двинулась вперед, и заклятие прижало Джека-без-Тени к стволу старого дуба, у которого от жара магии тут же начала дымиться кора. Она ни на миг не сомневалась в своем намерении.

Лара собиралась его убить.

В нескольких шагах от нее Две-Восьмерки склонился над валявшейся на земле госпожой Хестер и ткнул ее ногой в бок. Та не шелохнулась – валялась, как мертвая, откинув в сторону одну руку, а другой прикрывая голову. Две-Восьмерки ткнул еще раз. Никакой реакции.

Юноша заметил, что в одном из карманов ее плаща бугрится что-то крупное, и вытащил этот предмет наружу. Он оказался глиняным сосудом, древним