голос – и все, обернувшись, увидели на пороге Роба Нильсена. Он стоял, уперев руки в боки, и с одобрительной улыбкой смотрел на двух юных ведунов, любовавшихся своими первыми палочками.

– Рада видеть тебя, Роб, – сказала Берни. – У нас мало времени, сам знаешь. Подтвердились ли вести, что Меченые захватили Королевскую Гавань?

– Да, я как раз хотел обсудить с тобой план наших действий.

Он бросил на Лару и Двух-Восьмерок косой взгляд, явно не будучи уверен, сколь многое стоит обсуждать в присутствии этих юнцов.

– Все в порядке, Роб, – уловив его мысли, сказала Берни. – Говори, что собирался сказать.

– Прямо сейчас Меченые разоряют трущобные кварталы, – тяжело выговорил Роб. – Метят людей своей магией, опустошают их разум, создают из них армию, которую собираются двинуть против нас. Один знакомый из порта успел прислать мне весточку – это настоящая резня, трущобы тонут в крови и ужасе.

Лара схватила Берни за рукав.

– Нужно срочно что-то делать! Там мои друзья! Там мой друг Джо! Мы должны остановить этот кошмар, мы должны… Срочно дать бой Вечноночи!

Берни хмуро взглянула на девочку:

– Милая моя, ты совершенно права. Но без Лунокрыла мы, считай, бессильны. Не знаю, что мы реально можем тут сделать.

– Я, по крайней мере, знаю, что может сделать госпожа Хестер, – побледнев, как полотно, прошептал Две-Восьмерки. – Если Лунокрыл попадет ей в руки, она постарается им воспользоваться, чтобы управлять Вечноночью. И если она обретет такую силу, она… станет просто неостановимой.

– Не думаю, что ее гордыня настолько велика и безумна, чтобы она осмелилась хотя бы попытаться сделать нечто подобное, – отозвалась Берни. – Я всю ночь читала источники, посвященные Заклятию Судного Дня, его образу действия, способам его использования. Госпоже Хестер такое вряд ли под силу. По крайней мере, пока жива Лара. Для того чтобы использовать заклятие, нужен живой член Ковена. То есть ты, девочка моя. Поэтому единственный разумный способ действия для нас – это вернуться в Королевскую Гавань, отыскать заклятие и вернуть его себе.

– Ага, – кивком подтвердил Роб.

– Роб, – сказала Берни, – я столько раз пользовалась твоими услугами как контрабандиста, когда мне нужно было переправить в город что-нибудь ценное, а то и саму себя. Или обеспечить безопасность кого-нибудь из моих агентов. Могу я еще один-единственный раз попросить тебя о помощи?

– Надо же, ты научилась спрашивать, – ухмыльнулся Роб. – Раньше ты просто говорила, что я должен делать, и я это делал.

– Спасибо тебе. Лара, теперь я хочу задать вопрос тебе. Да, ты юна и неопытна, я пойму, если ты откажешься. Однако же ты обладаешь огромным магическим потенциалом – и, клянусь зубами преисподней, ты мне нужна. Ты готова отправиться с нами?

Лара с трудом улыбнулась, чувствуя себя одновременно польщенной – и до полусмерти перепуганной. Они собирались отплыть на поиски заклятия, а потом, со всей очевидностью, использовать его по назначению. Значит ли это, что вот-вот придет время ей отдать свою жизнь и душу за спасение других? И если так – сможет ли Лара хоть когда-нибудь вернуться назад?

– А как же я? – произнес в напряженной тишине Две-Восьмерки.

Берни вопросительно подняла бровь.

– Я тоже хочу отправиться с вами, – повысив голос, сказал юноша-ведун. – Да, правда хочу.

– Две-Восьмерки, это очень опасное предприятие. Если бы можно было не брать с собой Лару, я ни за что бы не предложила ей ехать – но она особенно важна из-за связи между ее душой и заклятием. А тебе лучше остаться в безопасном месте и ждать нашего возвращения.

– Если вы не вернетесь, в мире больше не будет безопасных мест. Берни, ты и твой муж – вы стольким рисковали, чтобы спасти меня, вытащить на свободу… Ты потеряла так много ради моего спасения. Я хочу отплатить вам чем могу. Тебе и Магнусу. – Он рассеянно потер лицо, подыскивая верные слова. – Подумай сама… Я ведь Белый ведун. Я столько лет провел на службе у госпожи Хестер. У меня могут найтись какие-то знания, которые помогут в нашем деле. Ты меня спасла и сделала свободным, так что теперь я сам могу выбирать за себя. Позволь мне сделать свой собственный выбор.

– Вообще-то, парень дело говорит, – заметил доселе молчавший Роб.

Две-Восьмерки бросил на него благодарный взгляд.

– Мне было бы легче, если бы он… тоже отправился с нами, – неожиданно для себя выпалила Лара.

Берни глубоко заглянула Двум-Восьмеркам в глаза.

– Пожалуйста, постарайся сделать так, чтобы я не пожалела о своем нынешнем решении.

– Ты не пожалеешь, Берни. Обещаю тебе. Спасибо!

– Итак, вернемся к делу, – продолжила пожилая ведунья. – Я уверена, что Хестер поручила Джеку-без-Тени добыть Лунокрыла. Если мы отыщем ее, мы отыщем и заклятие. Это будет опасное предприятие, дорогие мои, возможно, ни один из нас не вернется назад. Но будем укреплять сердца мыслями о тех, кто уже пал на пути, чтобы мы могли продвинуться настолько далеко. Мыслями о твоей маме, Лара, о моем Магнусе, обо всех прочих. Мы должны завершить их работу – чтобы их жертвы не оставались напрасными. Готовы ли вы на подобную попытку?

Лара подумала о маме. О ее послании, которое она на пороге смерти записала для дочери. О ее чувстве долга. «Возможно, ни один из нас не вернется назад…» Обладала ли Берни предчувствием будущего? Могла ли она знать о послании – о том, что Ларе, возможно, придется ради победы проститься с жизнью и даже с душой? Лара повернула голову и взглянула в лицо Двум-Восьмеркам, который стоял рядом с ней, бледный, но решительный. Юноша кивнул – и она кивнула вслед за ним.

– Конечно, Берни. Мы отправляемся с тобой и сделаем все, что возможно.

– И я с тобой, конечно, да ты, поди, и не сомневалась, – добавил Роб Нильсен.

Берни улыбнулась им всем.

– Что же, отлично. Тогда приступим к делам, – сказала она. – И первое из этих дел ожидает нас во Вратах.

Прежде чем они покинули мастерскую, Эли Волчья Шкура выдал новобранцам по широкому кожаному поясу с кобурой для палочки и со множеством удобных кармашков для хранения заклинаний. По пути к городу Лара и Две-Восьмерки тренировались быстро выхватывать из кобуры и убирать обратно свои палочки.

– Какая досада, что нет времени, чтобы вас как следует поднатаскать, – вздохнула Берни. – Но, боюсь, положение у нас такое критическое, что придется бросаться в воду, почти не умея плавать. Наша единственная надежда – во взаимной поддержке. Постарайтесь не самовольничать и далеко от меня не отходить.

Они прошли по другому мостику, ведшему на совсем маленький островок. В середине острова возвышался круг