Внезапно он понял, что лежит. Он лежит на ковре лицом вверх.

Нет! «Ковер» — неправильное слово. «Трава». «Трава» — вот как это называется.

Он совершенно не понимал, что происходит.

— Клэр, ты что натворила? — голос Мэтта был еле слышен, в голове у Патрика завывали сирены. — Он бы не стал в меня стрелять! Ты что!

Патрик посмотрел на свою грудь. Он увидел, что из его тела торчит деревянная штучка, а на куртке распускается что-то красное. Что-то красное вытекает из его тела.

О боже.

— Он готовился выстрелить! — Клэр в панике срывалась на крик. — Я спасла тебе жизнь!

— Вот дерьмо, Клэр! Я же сказал, не станет он стрелять.

— Если честно, — Патрик чуть приподнял голову. Он с трудом ворочал языком, как будто тот стал слишком большой и не умещался во рту. — Я бы выстрелил.

Он снова положил голову. Ему захотелось так сказать, потому что он умирает? Чтобы не оставлять после себя неясностей.

«Это потому, что я честный человек, — понял Патрик. — Честный человек».

— Ты бы не стал стрелять, — с жаром сказал Мэтт. — Ты в жизни бы этого не сделал.

— Сделал бы, — Патрик провел языком по губам. — И я бы не промазал.

— О боже, — Клэр бросила лук на траву. — Что я натворила? Он в порядке?

Патрик постарался собрать немножко слюны во рту, чтобы можно было говорить:

— Я вижу звезды, туннели — все такое.

Клэр опустилась на колени возле Патрика и взяла его за руку.

— Белое сияние, ангельский хор, все сразу.

Сирены завывали у Патрика в голове. Он чувствовал вспухающую боль в плече и верхней части груди, пустоту в животе и в ногах. Может быть, он и не видел сияния и не слышал ангельского хора, но он, несомненно, умирал.

Патрик посмотрел в испуганные глаза Клэр:

— Ты же не вернешься к нему, а, Клэр? После того, как я умру.

Клэр решительно покачала головой:

— Нет. И ты не умрешь.

— Ты все не так понял, приятель, — Мэтт тоже опустился на колени рядом с ним. — Разве я брошу Алекс?

— Но ты собиралась бросить меня? — голос его теперь казался тонким от отчаяния. — Клэр? Ты же собиралась? Или я ошибся?

Клэр подняла глаза на Мэтта.

— Он хочет это знать, — сказал Мэтт. — Он действительно хочет знать, скажи ему.

— Я был прав? — в голосе Патрика зазвучала мольба. — Я знаю, я был прав. Ведь иначе, иначе…

— Ты не умираешь, — Клэр, не моргая, смотрела на Патрика. — Но ты прав. Я собиралась уйти от тебя.

— Спасибо! — с облегчением сказал Патрик.

Клэр спокойно кивнула:

— Но не к Мэтту. Это просто смешно.

Патрик положил голову на мокрую, холодную траву.

Он был поражен, что умрет молодым, в расцвете физических сил. Он представил толпу на похоронах. Цветы. Слезы. Слезы его детей. Они поймут, что не ценили его, — но слишком поздно.

Они никогда не забудут Патрика. И это надолго выбьет Линдсей из колеи.

Патрик спросил себя, придет ли на похороны Николь Гарсия.

Он закрыл глаза и подумал, что, скорее всего, придет.

56

Алекс подбежала к воротам стрельбища.

Поверх изгороди она увидела Мэтта и Клэр. Те стояли в траве на коленях, склонившись над лежащим Патриком. Они говорили с ним, взяв его за руки.

Патрик казался больным. Сломанным. Из его плеча что-то торчало вверх, в небо.

— Что вы наделали! — Алекс схватилась за голову.

Мэтт поднял глаза и посмотрел на нее издалека. Клэр чуть не подскочила на месте.

Алекс бежала через поле, спотыкаясь о комья земли.

— Патрик! Ты в порядке?

Мэтт снял пальто и приложил его к ране, возле стрелы.

— Он без сознания. Должно быть, шок. Не потеря крови. Он не умер.

Алекс встала на колени и присмотрелась к Патрику. Тот выглядел умиротворенным.

— Выглядит так, будто умер.

— Он умер! — запричитала Клэр.

— Клэр, — спокойно произнес Мэтт, — он точно не умер.

— Нужно позвонить в полицию, — заметила Алекс. — И в скорую помощь.

— И что же мы скажем?! — Клэр вскочила на ноги.

Все трое переглянулись.

— Кто это сделал? — Алекс заметила, как напряженно звучит ее голос.

Алекс уставилась на Клэр с Мэттом. Те молчали.

— Ну же, давайте, мы не в школе. Признавайтесь уже.

Нет ответа.

Алекс достала телефон из кармана, набрала 999 и поднесла трубку к уху. И отвернулась от остальных.

— Человека подстрелили, — голос Алекс дрогнул. — Пришлите скорую в «Хэппи Форест»! Пожалуйста, быстрее! Мы на поле для стрельбы из лука, возле пещеры Санта-Клауса.

Поговорив с оператором около минуты, Алекс отключила динамик на телефоне. Она бросила его в траву и повернулась к Мэтту.

— Они будут через пятнадцать минут. Я не вешала трубку, только выключила динамик, чтобы они не перезвонили.

— Думайте, думайте, — сказал Мэтт. — Что мы скажем.

— Скажите правду. Кто стрелял в него?

— Какая разница? — голос у Мэтта завибрировал. — Знаю, это прозвучит странно, но посмотри, он счастлив теперь. Правда, Ал. Он улыбается.

— Таким счастливым я его никогда не видела, — кивнула Клэр.

— Все с ним будет в порядке, когда очухается, — сказал Мэтт.

— Мэтт, не вздумай увиливать, — сказала Алекс. — Нельзя это скрывать. Это ведь не игра, это жизнь. Кто стрелял?

Мэтт поднял глаза на Алекс:

— Штука в том, что мы вместе виноваты, Ал. Мы вместе это сделали.

— Значит, это была Клэр, — Алекс посмотрела на нее. — Ты попадешь в тюрьму, Клэр. Прости, тут ничего не сделать.

— Вот дерьмо, — пробормотал Мэтт. — Мне жаль, подруга.

— Мы должны сказать полиции правду, — отозвалась Алекс. — Патрик все равно скажет правду, когда очнется.

— Клэр не хотела стрелять, — заметил Мэтт. — Она защищала меня. А Патрик, может быть, и не настучит на нее. Когда очнется, поймет, что сам виноват. Он это уже признал. Практически.

— Я застрелила его, — Клэр медленно опустилась в траву на колени. — Застрелила его. О господи! Кто же я после этого?

Мэтт положил ей руки на плечи.

— Хватит убиваться. Нужно действовать рационально.

— Он может умереть. У него же дети, — Клэр спрятала лицо в ладонях. — Конечно, они его ненавидят, но все-таки…

— У нас нет сейчас на это времени, — в голосе у Мэтта появилась отеческая строгость, которую Алекс не слышала прежде. — Мы уже ничего не исправим. И он не умрет. Соберись.

— Я его застрелила.

— Это не та правда, которая нам нужна, — твердо сказал Мэтт. — Нам нужна другая правда.

— Правда в том, что Клэр застрелила его! — воскликнула