— Молчать! — рявкнул Северцев, и майор заткнулся на полуслове. — Что ты там лопочешь, как макака? Говори толком, в чем дело.

Жангалиев, похоже, немного пришел в себя и начал снова.

— Час назад, — сказал он, — патрульмая машина выехала по вызову в Тушино. По указанному адресу был обнаружен милицейский автомобиль со спущенными шинами и выведенной из строя системой зажигания. Автомобиль стоял во дворе дома, где проживает мать Климовой. В настоящее время у нее находится сын Климовой. Похоже, хозяин, Рябцев послал туда своих людей, чтобы они взяли мальчишку… Видимо, хотел нажать на Климову…

— Ну, — подтолкнул его Северцев, — что ты опять увяз?

— Оба наших человека были в машине, — упавшим голосом сказал Жангалиев.

— Убиты?

— Если бы… Живы и здоровы. Сидели в чем мать родила, прикованные к баранке наручниками. В машине на видном месте обнаружены позолоченные часы «Ролекс», золотая цепочка и бумажник с полутора тысячами долларов и документами на имя гражданина США Фрэнка Меррилла…

— Козлы…

— Так точно. Но это бы еще полбеды. Не знаю, что с ними было и кто их взял на пушку, но они начали колоться, как только увидели погоны. Причем наперегонки… Оказывается, эти же два урода ездили к старику букинисту и занимались уликами, обнаруженными в квартире Забродова. Кроме того, они несколько раз отвозили людей к вам на дачу. Их послушали две минуты, а потом отвезли в прокуратуру, прямо как есть, в натуральном виде…

— Их надо убрать.

— Поздно, хозяин. Думаю, они уже сказали все, что знали.

— Откуда информация?

— По обычному каналу.

— Вот что, Жангалиев. Это все очень плохо для нас обоих, но это можно пережить, с этим можно справиться. Сейчас необходимо найти Забродова и покончить с ним во что бы то ни стало…

— Какого Забродова? Я же своими руками…

— Не зли меня, майор. Ты своими руками упустил эту сволочь, и теперь он не успокоится, пока не загонит нас с тобой на два метра под землю. Или ты думаешь, что он тебя плохо разглядел?

— Нет, так я не думаю… Подозреваю, что это он… в Тушино.

— Больше некому. Он слишком много знает. Его надо стереть с лица земли. И вот что: сейчас он ездит на белых «жигулях» шестой модели. Я не знаю точно, но возможно, что у машины выбито заднее стекло.

— Я могу связаться с Рябцевым?

— С кем?! Ах да, ты же не в курсе… Рябцев убит. Забродов вышел на него и заставил провести себя ко мне на дачу. Здесь он устроил черт знает что, умыкнул Климову и сбежал. Рябцева застрелил один из моих людей. Так что попробуй связаться с нашими в ГАИ и, вообще, подними всех, кого сможешь найти.

Полковник Северцев положил трубку, подумал немного и снова взялся за аппарат. Он позвонил своему человеку в прокуратуру, но тот не отвечал, хотя полковник выждал у телефона добрых три минуты. Он набрал еще несколько номеров с тем же результатом.

— Уже сбежали, крысы, — сквозь зубы прошипел он. Похоже было, что круги по воде расходятся на удивление быстро. Оставалось последнее средство.

Он позвонил шефу и долго ждал, пока мордатый майор, заменявший генералу секретаршу (иногда, в минуты наиболее сильного раздражения, полковник позволял себе думать, что майор, возможно, заменяет секретаршу не только за письменным столом), соединит его с самим. Сам взял трубку и промычал в нее что-то нечленораздельное. «Жрет, сволочь», — подумал Северцев, у которого со вчерашнего дня не было во рту ни крошки.

— Товарищ генерал, это Северцев.

— Ты чего, полковник, соскучился? Мы же два часа, как расстались.

Генерал был настроен благодушно, несмотря на бессонную ночь.

— Товарищ генерал, возникли непредвиденные проблемы. Боюсь, что потребуется ваше вмешательство.

— Ну, что там у тебя опять? Северцев кратко обрисовал суть проблемы.

— Надо как-то замять это дело, това…

— Ты что же это, Северцев? — перебил его генерал. — Ты что же это, братец? Что ты мне такое говоришь? Что ты мне, понимаешь, хочешь предложить? Я смотрю, ты совсем зарвался, полковник. Решил, что все можно? Людей похищаешь, улики какие-то подбрасываешь… Я слышал, и камерой пыток обзавелся, как чечен неумытый… Ты меня в свои темные делишки не путай! Я тебе не позволю армию позорить и покрывать тебя не стану. Хватит, допокрывался, вырастил у себя под боком террориста, мафиози, крестного, понимаешь, отца… Дачу у него разгромили, понимаешь… Не надо дворцы на ворованные деньги строить, вот и нечего будет громить.

Генерал выдержал небольшую паузу.

— На твоем месте полковник, — заключил он наконец свою пламенную речь, — я бы застрелился. Как офицер и россиянин.

— На вашем месте, товарищ генерал, — сказал Северцев, — я бы хорошенько подумал. Как умный человек — головой.

— Что?! — взревела трубка густым генеральским басом, но Северцев придушил этот вопль, с силой обрушив трубку на рычаг. Ему некогда было выслушивать благоглупости: нужно было срочно подготовить копию секретного досье и с верным человеком отослать генералу. Пусть ознакомится и, пока еще есть время, пересмотрит свою позицию.

Северцев ждал чего-нибудь в этом роде, но не так скоро и не в такой откровенной форме. Генерал загребал жар его руками, сам все это время оставаясь как бы за кулисами, и теперь решил воспользоваться удобным случаем и избавиться от набравшего слишком большую силу подчиненного.

— Врешь, приятель, — сказал Северцев вслух, — ты меня вытащишь.

Тут до него дошло, что в его распоряжении совсем немного времени. Хорошо, если два рябцевских сержанта не знали о том, что Климова содержится на его даче. Тогда, возможно, за ним придут не сразу — сначала установят слежку, какое-то время походят вокруг, и лишь потом подступят вплотную. Ничего, решил он, пусть следят: если удастся прижать генерала, все это не будет иметь ровным счетом никакого значения. А знать о Климовой сержанты не должны, поскольку доставили ее сюда не они. А это означало, что какое-то время в его распоряжении все-таки имеется. Пусть немного, пусть даже не дни, а всего лишь часы, но он собирался воспользоваться ими с наибольшей пользой для себя.

Однако прежде всего нужно было устранить спецназовца. Вообразив себе Забродова, сидящего в ветвях березы с винтовкой, полковник передернулся: картинка получалась очень даже жизненная. В конце концов, это именно то, что Забродов умеет лучше любого наемного киллера: пришел, увидел, убил и ушел, не оставив следов. То, что он устроил ночью на даче, было скорее психической атакой — шум, дым, стрельба и ни одного пострадавшего, если не считать Рябцева да дурака-охранника, который, скорее всего, сам подлез под пулю.

Раз за разом перемалывая все это жерновами усталого мозга, полковник, тем не менее, не сидел без дела. Он принес из гостиной двухкассетный магнитофон, вынул из сейфа кассеты с записями своих разговоров с шефом и приступил к копированию. По мере того, как работа продвигалась вперед, настроение полковника понемногу стало приходить в норму. Время от времени он включал звук и прослушивал наиболее интересные куски, как меломан прокручивает любимые записи, каждый раз находя в знакомых мелодиях новую прелесть. Северцев предвкушал ту бурю чувств, которую вызовут в душе товарища генерала эти записи, и в особенности те их фрагменты, которые он сейчас прослушивал. Нет, против таких аргументов генерал вряд ли что-нибудь сможет возразить. Если его, Северцева, заметут, то и шефу не удастся выйти сухим из воды.