круглые лапы вращались с нужной скоростью. Лея всегда объясняла, что у любой серьёзной техники есть предохранители.

По ощущениям, пока я разбиралась с иномирной техникой, прошла маленькая жизнь, хотя умом я понимала, что всё заняло от силы минуты три-четыре.

Я быстро слезла, убрала металлическую подставку и, залезая, встретилась взглядом с огромной полосатой гиеной. Та скалилась, но не подходила ближе. Сердце кольнуло от страха. Повезло, что пока заводила гравибайк, я не видела этого немигающего взгляда.

«Уже сытая, что ли?» — подумала я, направляя руль так, чтобы облететь животное по дуге. Я обещала Янну, что вернусь на «Галилею», но непреодолимое желание убедиться, что с ним всё в порядке, взяло верх.

К тому моменту, как я вырулила из-за угла, всё уже улеглось. В домах горел свет, люди попрятались. Гиены ходили между полуобглоданных тел и принюхивались, а я почувствовала внезапный приступ страха за Янна. Он всё ещё лежал на спине на земле так, будто умер.

«Нарушать слово, данное мужчине, нельзя. Обманывая Мужчину, Женщина обманывает Владыку».

Да, я обещала вернуться на шаттл, но не давала слова, что сделаю это без него! И вообще — это он меня обманул! Сказал, что только отдохнёт, что его нельзя убить… На миг злость выместила всё остальное, и я направила железного верблюда так, чтобы остановиться рядом с Янном. Несколько гиен разбежались в стороны, оскалили зубы, но нападать, к счастью, не спешили. Судя по всему, первый голод стая действительно утолила, но что будет, когда они это переварят и захотят добавки? А если Янн к тому моменту не очнётся?!

В следующие минуты я, как можно глубже затолкав свой страх перед хищниками, укладывала горячего, как песок в полдень, цварга на гравибайк. Никогда не думала, что мужчины настолько тяжёлые…

— Кыш! Брысь! — приходилось говорить примерно каждые тридцать секунд, когда животные видели, что я отвлекаюсь.

Наконец получилось кое-как водрузить бессознательное тело Янна поперёк техники.

— Извини меня, пожалуйста, — пробормотала я, видя, что раненые ноги мужчины будут волочиться по земле.

Закусив до боли губу, я с силой ударила по центру руля, и в этот момент в воздухе сформировались цваргские символы. Ох, что-то из этого значит «лететь», а не ехать. Янн нажимал такие прозрачные кнопки, и техника его слушалась… Напрягая память, я дотронулась до той, которая вроде бы была связана с полетом. Я точно не помнила, в первую очередь уча слова, относящиеся к еде и лепке, но… получилось!

Я вцепилась одной рукой в Янна позади, второй — в руль и сжала ногами туловище верблюда с такой силой, на какую была способна. Гравибайк всё поднимался и поднимался, он взлетел выше деревьев. Видимо, к этому моменту я уже так устала бояться, что стало всё равно.

Я перестала пугаться высоты и скорости, хотя раньше сердце проваливалось в пятки, если Янн разгонялся слишком быстро или взлетал выше деревьев. Согласившись с программой ехать туда, куда она хочет, я в первую очередь думала о том, чтобы не упасть самой и не уронить Янна. Стая гиен осталась позади, но одна громко взвыла и бросилась за гравибайком. Она то и дело поднимала голову и выла-выла-выла, не сбавляя скорости и несясь сквозь пустыню за нами. Руки сводило от напряжения, страшно хотелось пить, болела голова.

Светало.

***

К тому моменту, когда я подлетела на гравибайке к «Галилее», тело ломило от усталости, техника заметно накренилась вбок, и я лишь каким-то чудом удерживалась на ней вместе с Янном, а позади, высунув язык из пасти, по песку упрямо трусила гиена. Я дала ей прозвище «Преследователь», настолько упорно она гналась за нами.

Какого джинна она увязалась за нами? Не принимает ли она нас за будущий ужин? Я не имела ни малейшего понятия, но даже эти тревожные мысли отошли на второй план, когда я увидела корабль. Ступенчатый трап (я так и не поняла, как регулировать высоту, и у меня получалось либо ехать по песку, либо высоко лететь) был ещё половиной беды. Вторая — и основная — вход слишком узкий, чтобы гравибайк прошёл внутрь, а без него я Янна до медицинской капсулы не донесу!

— Поглотите меня демоны, да как так-то?! — рыкнула я, подъехав к трапу вплотную. Руль оказался шире бортиков выдвижной лестницы на какую-то ладонь.

Думай, Шейна, думай!

Я бросила взгляд на Янна. Он лежал поперек узкого кресла и выглядел так ужасно, что, честно говоря, я даже не знала, как определить, жив ли он. Мне казалось, он не дышал, но трупы вроде бы холодные, а Янн горел как раскалённое железо. Пожалуй, эта мысль в данный момент была единственным ободряющим знаком.

Тщетно попытавшись несколько раз завести гравибайк через трап, я остановилась и заставила себя сделать глубокий вдох и выдох. Я ни разу не видела, как Янн выкатывал железного верблюда, но ведь он же хранился как-то на «Галилее», верно? Значит, у корабля должен быть ещё какой вход… какой-то отсек для крупного багажа.

Я взяла технику за ручки и покатила, внимательно осматривая корпус. Многочисленные линии испещряли гигантскую птицу. Очевидно, что-то здесь открывалось и закрывалось, но люки были слишком маленькими, чтобы через них протиснулась даже я. И, самое главное, я вдруг сообразила, что понятия не имею, как открыть «Галилею»! Всё время Янн проводил меня через входную дверь, но там-то сканер для отпечатка ладони, а здесь и близко нет ничего подобного!

Только если…

…ключ выглядит как-то по-другому? Если это не биологические данные, а нечто иное?

Думай, Шейна, ду-у-умай!

Я мысленно воссоздала внутренние комнаты «Галилеи», кухню, сантехнический узел, огромное помещение у носа, из которого Янн связывался голограммами со своими, и прикинула, где вообще может быть тот самый гипотетический отсек для крупного багажа. Выходило, что либо у морды птицы, либо в хвосте. Я зашла на третий круг осмотра «Галилеи», но на этот раз искала уже не стыки в обшивке птицы, а небольшое углубление для ключа. Внезапная идея посетила меня, и она оказалась верной!

У хвоста «Леи» прямо на уровне глаз я обнаружила впадину не больше пары фаланг пальцев в глубину, она имела форму восьмиугольника и пару симметричных борозд сверху. Когда я впервые увидела такой символ, то подумала, что это скорпион, но Янн объяснил, что это герб Цварга в виде гор и, конечно же, их национальная гордость — резонаторы.

Теперь осталось найти брошь. Рубашки на Янне не было, но, к счастью, я нащупала значок эмиссара на его