Скотт не стал дочитывать статью до конца и бросил ее на пол: за последние недели он прочитал десятки статей про Уолтера, в которых довольно путано говорилось о его приезде в Сан-Франциско; недолгой карьере угонщика автомобилей; о похищениях деловых людей из Финансового центра, которые он организовал вместе с тремя или четырьмя бывшими рецидивистами; о первых его шагах в преступной среде в качестве подручного Саймона Барнетта, торговца кокаином, умершего в 1987 году при пожаре в собственном доме в Даймонд-Хейтс[57] ; об особой изворотливости, склонности к вымогательству и запугиванию, позволившим ему спустя десять лет занять место во главе теневой империи, которая с тех пор постоянно крепла и все подразделения которой следователям пока еще не удалось выявить…

Некоторые психологи, опрошенные по поводу личности Уолтера Кендрика, описывали его как законченного социопата, одержимого стремлением подчинять и властвовать, лишенного всякого чувства жалости и воспринимавшего людей как неодушевленные предметы или пешки, которыми он пользовался для достижения своих целей и удовлетворения своих низменных прихотей. И это чудовище было его отцом… и гнилая кровь этого чудовища текла в его жилах. Федеральные власти без лишних проволочек устроили обыски во всех принадлежавших ему заведениях: ночных барах, дискотеках, магазинах и спортивных залах, разбросанных почти по всему району и служивших в основном для отмывания грязных денег, заработанных на торговле наркотиками и живым товаром. Почти всех его подручных задержали и посадили за решетку, а кроме того, было возобновлено расследование по делам об исчезновении многих людей, к чему Уолтер Кендрик был причастен так или иначе…

Общественность не могла не прийти в ужас от рассказов, появлявшихся по мере того, как развязывались языки, – в частности, о хладнокровных злодеяниях, в которых были повинны Уолтер и его приспешники; обо всех девушках, большей частью несовершеннолетних, которых они вышвырнули на улицы Тендерлойна, отобрав у них документы и подсадив на крэк; о громадных складах в промзоне Окленда, где они хранили товар и избавлялись от тел, доставлявших им слишком много хлопот; и особенно о жутком месте, обнаруженном в его доме, – клетушках, где нашли трех изувеченных и посаженных на цепь молодых женщин, которые, судя по их физическому состоянию, содержались там не один месяц; о частной тюрьме, пропахшей сыростью и смертью, где, по мнению следователей, последние годы содержалось немало других жертв, чьи имена и личности, судя по всему, вряд ли когда будут установлены…

Судьба Мэри Бет, хоть и в меньшей степени, также интересовала средства массовой информации, желавшие узнать, кто была та тридцатисемилетняя женщина, которую нашли живой рядом с трупом Кендрика и которая с тех пор все еще пребывала в глубокой коме. День за днем к ее изголовью тянулись многочисленные посетители – главным образом жертвы Уолтера, а также их матери и дочери, и все они несли ей цветы, молились за нее, подолгу разговаривали с нею, держа ее за руку: ибо их всех объединяла одна боль и они все испытывали к ней одинаковое чувство сострадания. Во время одного из своих посещений Скотт столкнулся с маленькой метиской лет сорока, с изможденным лицом, которая, выйдя из палаты его матери и взглянув на него, сказала, что «он похож на нее как две капли воды». Не проронив больше ни слова, она нацепила на нос солнцезащитные очки и направилась по коридору к выходу.

Скотту даже не пришло в голову ее остановить, и потом он не раз задумывался – быть может, ей хотелось поговорить о Мэри Бет или Уолтере?.. Чтобы дать выход своей энергии, Скотт пошел в примыкавшую к его спальне комнатенку, где Дуэйн на днях установил несколько спортивных тренажеров. Он сел за гребной тренажер, стоявший у приоткрытого окна, и начал «качаться», стараясь ни о чем не думать и сосредоточиться только на движениях рук и ног. Вернуться к занятию спортом его побудил Дуэйн – последнее время они взяли в привычку бегать вдвоем по пролегавшим вдоль залива набережным, когда Дуэйн возвращался с работы. Благодаря физическим нагрузкам Скотт, по крайней мере, избавлялся от тревожных мыслей, которые нет-нет да и одолевали его, – таким способом он научился их подавлять. У него в кармане завибрировал телефон. Звонила Алиса – она сказала, что находится у его дома. Скотт натянул ботинки и куртку, стараясь не думать о том, что намеревался сделать. Алиса стояла на другой стороне улицы в белом платьице и джинсовой куртке, прислонившись к старенькому «Бьюику» и прижимая к уху телефон. Направляясь к ней, Скотт приветствовал ее взмахом руки – она слегка улыбнулась ему в ответ, не отрывая телефон от уха. Она выглядела куда симпатичнее, чем тогда, когда он видел ее последний раз: волосы обрели естественный цвет – ближе к темно-русому и свободно ниспадали ей на плечи, благодаря чему она очень походила на девчонку, только- только прибывшую со Среднего Запада. Он сел на переднее сиденье машины, насквозь пропахшей химическим запахом ванили.

Мимо, стуча мячом по тротуару, прошмыгнул мальчонка в красной футболке – он свернул к лестницам, спускавшимся на Гринвич-стрит. Через несколько мгновений Алиса отключила телефон, села за руль и расцеловала Скотта в обе щеки. – Это Бетти, моя соседка по квартире. Хотела узнать, когда я вернусь, чтобы успеть приготовить индийский обед к вечеру, – что ни говори, а с соседкой мне крупно повезло – Похоже на то, – рассмеявшись, сказал Скотт. – Ты не передумал насчет поездки? – Нисколько, – на голубом глазу ответил он, пристегиваясь ремнем безопасности. Алиса бросила сумочку на заднее сиденье, тронулась с места и в конце тупика, где стоял дом Дуэйна, развернулась, чтобы вслед за тем объехать Парк Пионеров и выехать на Ломбард- стрит. Скотт включил радиоприемник и поймал станцию, передававшую «Меж прутьев решетки» Эллиотта Смита[58] . Когда они проезжали мимо Пресидио[59] , Скотт разглядел вдалеке очертания Золотых Ворот. С тех пор как он обосновался в Сан-Франциско, ему предстояло проехать по нему впервые. – Как твоя мать? – осведомилась она, прибавив газу и выскочив на скоростную магистраль.

– Все так же, врачи думают – поправится, но пока ничего ободряющего.

– Я заходила к ней на прошлой неделе… это трудно объяснить, но мне, правда, показалось, что она меня узнала, – точно говорю, она скоро пойдет на поправку, и ты тоже должен верить…

– Что я и делаю, – сказал он, глядя, как справа от него усердствуют строители, возводящие небоскреб, который походил на огромный пароход, готовый отвалиться от причала. Они притормозили у пункта уплаты дорожной пошлины и вслед за тем выехали на мост, собираясь перебраться на другой берег. Скотт любовался двумя громадными стальными опорами, возвышавшимися более чем на шестьдесят метров над уровнем моря и напомнившими ему кадры из многочисленных фильмов; потом он перевел взгляд на людей, идущих по пешеходной дорожке, а глянув через перила, увидел залив, сливавшийся с Тихим океаном, – от такого зрелища, разворачивающегося на фоне солнца, которое уже стояло высоко в небе и обдавало пламенем водную гладь, у него захватило дух. Минут через десять Алиса остановилась на небольшой автозаправке в северной части Сосалито[60] .