Не переставая говорить, Асгерд подошла к Ахти и одним движением вправила ему вывихнутую кисть, погладила запястье, что-то пошептала — и спросила ласково:

— Ну как, прошло?

Ахти пробормотал что-то утвердительное, глядя на нее изумленными, неверящими глазами.

— И вот еще — самое важное…

Асгерд сняла со спины ножны с Плачущим Мечом и торжественно, с коротким поклоном вручила Ахти.

— Мой меч!

Ахти подогнал ремни, повесил меч на спину, расправил плечи и растерянно улыбнулся. Асгерд внимательно поглядела ему в глаза, быстро поцеловала его и тут же отошла к Аке. Ахти остался стоять с таким видом, словно ему подарили нечто важное — и тут же отобрали.

— Пусть этого туна на том свете сожрут демоны Хорна! Такое чувство, что на меня упала гора! — прокряхтел Аке, самостоятельно поднимаясь на ноги. Ярьямейнен ничего не успел ему сделать — только прикрыл собой от падающего камня.

— Что ж, все живы и здоровы! — довольно сказала Асгерд. — Тогда — лезем наверх! Девушка, ты умеешь лазать или тебя придется поднимать?

Ильма только взглянула на нее надменно — и первая шагнула к веревке.

Ильмо поднял взгляд к небу. Подняться по веревке с узлами на сорок локтей — пустяки по сравнению с тем, что они уже вынесли. Еще одно последнее испытание — и они увидят море!

Они стояли на вершине барьерной скалы, словно на самой крыше Похъёлы. Прямо над ними бежали по небу облака; за спиной гудела и дрожала земля, исторгая всё новые потоки лавы, а впереди, до самого горизонта, раскинулось Закатное море.

— Скоро эта земля уничтожит сама себя, — сказал Йокахайнен после первых радостных приветствий. — Когда мы сюда только прилетели, тут было два-три кратера, а сейчас уже не меньше двух десятков…

— Вы-то как сюда пробрались? — спросил Аке.

— На любые чары найдутся другие, посильнее, — загадочно сказала Асгерд, пресекая расспросы.

— Чары? Так Йокахайнена же учили туны, он сам говорил. А магия Калмы утратила силу.

— Есть на свете магия и не от Калмы.

— Ты намекаешь, что Йо — более сильный колдун, чем мы думали? Или ты тоже чародейка?

Но Асгерд уже повернулась к нему спиной и подошла к Ильмо и Ахти. Они стояли и смотрели на море, вдыхая соленый воздух — такой свежий и чистый после удушливых вулканических испарений.

— Все-таки Аке был прав, — сказал Ахти. — Надо было плыть в Похъёлу морем. И не понадобилось бы лезть через горы и подземелья, пробиваться сквозь орды монстров… Гляньте — пустая, брошенная гавань и сампо, как на тарелочке.

— Во-первых, тогда мы еще не знали, что сампо в Луотоле, — возразил Йокахайнен. — А во-вторых, посмотрите-ка вниз. Подождите немного — и всё поймете.

Несколько мгновений они стояли, слушая влажный грохот прибоя.

— Вон там! — воскликнул зоркий Ахти, показывая куда-то на юг. Вскоре увидели и другие — волны расступились, и из воды показалась черная спина. Она была похожа на спину кита, но в десятки, если не в сотни раз длиннее. Наконец по волнам ударил шипастый хвост, и неведомая тварь скрылась в морских глубинах.

— Морской змей! — воскликнул Аке. — Никогда их живьем не видел… слава богам!

— Вот это зверюга! — восхитился Ахти. — Да она целый драккар проглотит — не подавится!

— Они тут кишмя кишат, — сказала Асгерд. — Мы с Йо уже давно за ними наблюдаем. Змеи, кракены… еще один Хар знает кто. И вон там, на берегу, тоже…

Каменистые берега брошенной гавани были покрыты серыми и черными валунами, скользкими на вид. Но если приглядеться, видно было, что валуны эти — живые. Целые стада существ, похожих на тюленей, только крупнее и лишенных лап, голов и хвостов — просто слизней. Они неторопливо переползали с места на место или просто неподвижно лежали на гальке, между вытащенными на берег кораблями, рядом с домами и складами варгов…

— Вот еще порождения Хорна! — с отвращением глядя на них, сказал Ахти. — Неужели Лоухи собиралась сюда возвращаться?

— Она не знает, каково тут стало. Когда она летала сюда последний раз, здесь были только вулканы, — тихо сказала Ильма. — Как страшно! Неужели это всё сампо сотворило с нашим домом?! Воистину оно — зло!

— Ты же сама говорила, что в самом сампо зла нет, — сказал Ильмо. — Это просто мельница, исполняющая желания. Хотел бы я знать, после какого желания Лоухи сампо решило, что ему нужна помощь Хорна?

После отдыха Ильма принялась раздавать указания. Следуя ее подсказкам, нашли место и закрепили веревки.

— Если спускаться по этой трещине, — рассуждала она, — до материнского гнезда всего локтей двадцать.

Аке скривился.

— Ага, а до земли — еще пятьдесят!

— Ну и что? Высоты боишься? Я могу пойти первая.

— Иди, — согласился Ильмо. — Ты знаешь эти места, тебе и быть проводником. Я за тобой. А остальные будут ждать нас здесь.

— Это еще почему?! — воскликнули хором все четверо.

— Да вы поймите, — вздохнул Ильмо. — Добывать сампо — это…

— «Мое личное дело?» — ехидно подсказал Ахти.

— «Слишком опасно?» — елейным голосом спросила Асгерд.

— «И я не хочу подвергать вас риску», — добавил Йокахайнен, ухмыляясь.

— Даже не думай! Мы идем с тобой, — заявил Аке.

— В любом случае, потом нам всем предстоит спускаться вниз, — сказала Асгерд. — Или ты собираешься поселиться на этой скале навсегда?

— А как же чудовища в море? — с сомнением спросил Ахти.

— У нас ведь будет сампо.

— Или не будет, — заметил Йокахайнен, — и тогда наличие или отсутствие чудовищ уже не будет иметь значения.

— Ну пусть хотя бы Ахти останется, — предложил Ильмо, сдаваясь. — Должен же кто-то присмотреть за веревками…

— А что с ними станется? — беспечно спросил Ахти и первым, отстранив Ильму, шагнул к краю обрыва.

Спуск прошел куда легче подъема, да и скала оказалась все же не совсем отвесной, а с крутым уклоном. По выбранной Ильмой трещине они спустились почти до самого гнезда. И вот ноги Ахти коснулись порожка перед входом в личные чертоги Лоухи.

Когда Ильмо спускался, он запоздало подумал, что в гнезде-то их и могли поджидать враги. И как бы там не оказался главный вход в Хорн! — и не надо было пускать вперед Ахти, в самом деле еще нездорового… Но когда он спустился сам, его встретили Ахти и Ильма, живые и невредимые.

— Ничего и никого, — сказал Ахти. Его глаза блестели от азарта. — Я заглянул — пустая, заброшенная нора. Точнее, не совсем пустая. Сейчас Аке захлебнется слюнями, как увидит… Он о похъёльском золоте начал мечтать еще на Лосином острове. Все высчитывал свою виру за отца и его погибший корабль…