Слабый ветерок начат теснить пылевое облако на юг, прочь из каньона. Фигурки, вновь возникшие в поле зрения, побежали в обратном направлении, туда, откуда пришли.

– Посмотрите только, ну они и припустили, сволочи.

Масаго улыбнулся.

– Поднимите самолет на предельную высоту и продолжайте следить за ними. «Хищник» свое дело сделал. Они теперь наши – три крысы на горячей плите.

Том бежал следом за Салли. Грохот взрыва до сих пор отдавался у него в ушах. Поднявшаяся пыль неслась по каньону вслед за ними. Они добрались до выступа в стене и укрылись там. Тяжело дыша, Том оперся о скалу. Их нагнал Форд.

– Что за чертовщина такая творится? – выдохнул Бродбент.

Монах только покачал головой.

– Как называется штуковина, которая в нас стреляла?

– Беспилотный самолет. Он все еще над нами, следит. Но ракет у него больше нет. На таких самолетах бывает только по две.

– Безумие какое-то.

– Сдается мне, самолет сбросил ракету, чтобы заблокировать выход из каньона. Они хотят устроить нам ловушку.

– Кто это – они?

– Позже объясню, Том. Сначала надо отсюда выбраться.

Том, прищурившись, повертел головой, присмотрелся к обоим склонам ущелья. Взгляд его остановился на широкой косой трещине, на дне которой длинненькой горкой лежала осыпь. В этой наклонной расселине имелось множество выступов – их образовали обломки, когда-то упавшие и напрочь засевшие в скале. Они вполне послужат естественными точками опоры для рук и ног.

– Кое-что вижу, – сказал Том. – Мы можем взобраться наверх вон по той трещине. – Он обернулся к Салли. – Ты сможешь?

– Ну конечно.

– Вы, Уайман?

– Запросто.

– Будет удобнее лезть по правой стороне, двигаясь вон к тому уступу.

Форд сказал:

– Полезайте первым.

– Да, ни когда я еще не забредал так далеко в Высокие Плоскогорья.

Том посмотрел на свои итальянские ботинки ручной работы за четыреста долларов. Они были истрепаны до неузнаваемости, но пока держались. Все-таки подошва резиновая. Он запрокинул голову и увидел лениво клубящееся в вышине облако пыли, еще не осевшей после взрыва: на небо словно набросили желтовато-серое покрывало.

– Пошли.

Том ухватился за первый выступ, подтянулся.

– Смотрите, где я берусь руками и куда ставлю ноги, и в точности копируйте мои движения. Будем держаться на расстоянии примерно десяти футов друг от друга. Салли, ты полезешь после меня.

Том оперся коленом о камень, снова осторожно подтянулся. Рот у него был словно набит гравием, но он старался не обращать на это внимания. Мучительнейшая жажда давно уже перестала быть просто жаждой и превратилась в физическую боль.

Подъем был крутым и тяжелым, однако выступов попадалось предостаточно. Том лез аккуратно, каждую минуту оглядываясь и проверяя, как там Салли. Крепкая от природы, она быстро освоила технику. Форд, не выказывая ни малейшего страха, карабкался по-обезьяньи, без видимых усилий. Они поднимались выше и выше, а внизу разверзалась огромная, жуткая пропасть. При взгляде на отвесную песчаниковую стену начинала кружиться голова. Том, Салли и Форд взбирались без страховки, без кольев и канатов, вообще без всего. Альпинисты образно называют такие подъемы «не оступись» – кто оступится, того ждет верная смерть.

Том сосредоточил взгляд на противоположной скале. Он уже не чувствовал усталости, ибо перешел границы собственных возможностей.

Взобравшись на небольшой уступ, они остановились. Форд достал флягу.

– Господи, неужели вода? – спросила Салли.

– Здесь совсем чуть-чуть. Выпейте по паре глотков.

Салли дрожащими руками обхватила флягу, отпила. Потом передала флягу мужу. Том тоже глотнул. Вода была теплая и отдавала нагретой пластмассой, но ему казалось, он в жизни не пробовал более восхитительного напитка. Потребовалось огромное усилие воли, чтобы остановиться. Форд принял флягу у него из рук и, не сделав ни глотка, убрал в рюкзак.

– Вы не пьете?

– Мне не нужно, – коротко ответил он.

Том поднял голову. Слабое, похожее на комариный писк гудение самолета слышалось до сих пор, но видно ничего не было. Том прижался спиной к камню, снова пытаясь осмыслить недавнее нападение.

– Что же, черт возьми, происходит?

– Нас преследует беспилотное воздушное средство под названием «Хищник». Стоит оно сорок миллионов долларов и все до последнего винтика засекречено.

– Но почему эта штуковина за нами охотится?

Форд покачал головой:

– Точно не знаю. Давайте лучше подумаем, как нам двигаться дальше.

Стена каньона буквально излучала жар. Том осмотрел часть склона, которую оставалось преодолеть, наметил, где можно будет пройти, и возобновил подъем. Салли и Форд молча последовали за ним. Они уже находились на высоте как минимум двухсот футов, но взбираться наверх стало легче. Том старался сосредоточиться на камнях в трех дюймах от собственного лица и не думать больше ни о чем. Ему никак не удавалось унять дрожь в левой ноге.

Еще через пять минут отвесная часть скалы была позади. Десять минут спустя, с трудом преодолев оставшиеся крутые скаты и уступы, беглецы достигли вершины.

Салли, тяжело и прерывисто дыша, растянулась на плоских камнях, рядом с ней – Том. Он смотрел вверх, на ясное синее небо. Оттуда не доносилось ни звука, видимо, самолет улетел. Форд достал из кармана изодранную карту, развернул ее.

– Где мы? – спросил Том.

– Здесь это место не обозначено. – Форд сложил карту.

Том поднял голову, разглядывая местность, простиравшуюся перед ними. Вершина плоскогорья представляла собой каменное плато, обширное и гладкое, состоящее из голого песчаника, который ветер и дождь испещрили впадинами. В этих углублениях местами скопился наносной песок, от постоянного ветра легший волнами. Кое-где в трещинах жались к камням истрепанные кустики можжевельника. Через четверть мили плоскогорье заканчивалось, и там уже не было видно ничего, кроме сплошного синего неба. Том сощурился, пристально посмотрел вперед.

– Хочется увидеть, что за краем плоскогорья. Все-таки здесь мы – легкая добыча.

– Мы всюду легкая добыча, когда с неба за нами следит такой глаз.

– Значит, они до сих пор смотрят на нас? – недоверчиво проговорила Салли.

– Увы, это так. И я нисколько не сомневаюсь, что за нами снарядили вертолет. В нашем распоряжении есть где-то от десяти до двадцати минут.

– С ума сойти можно. Вы действительно не догадываетесь, в чем тут дело?

Форд покачал головой: