— Энтолинера! — воскликнул альд Каллиера, а затем захлопнул рот и, повернувшись, уставился на гостя ошарашенными глазами.

Гость улыбнулся:

— Мне кажется, я мог бы вам помочь.

Королева и альд Каллиера одновременно вцепились в него взглядами. Гость в сером откинулся на спинку стула и, небрежным жестом ухватив апельсин, принялся его неторопливо очищать. Все (в том числе и Барлар, от ужаса и восхищения даже прекративший набивать щеки виноградинами) молча смотрели на него. Гость покончил с кожурой, отделил одну дольку и, бросив ее в рот, продолжил:

— Ну да. Не все так сложно. Вы говорите, этого Леннара никто не видел?

— По крайней мере, все те, кто его видел, уже мертвы. Кроме его сподвижников, конечно. И — еще двоих.

— Кто же эти двое?

— Старший Ревнитель Моолнар и Стерегущий Скверну, сам омм-Гаар! — отчеканил альд Каллиера, нервным движением разглаживая свои знаменитые рыжеватые усы. — Правда, когда они имели несчастье столкнуться с Леннаром, они не были теми, кем являются сейчас. Тогда был еще жив прежний Стерегущий. Но он умер, и, как говорят, в священном гроте Святой Четы. Кроме того, исчез бесследно бывший старший Толкователь Храма брат Караал. И все эти прискорбные события ставятся в прямую связь с появлением в нашем королевстве Леннара, человека из Проклятого леса.

— Так… — протянул человек в сером плаще, будто не замечая трех пар сверлящих его глаз, — я тоже немало слышал об этом Леннаре. Более того, я сам пытаюсь узнать о нем побольше. Так что тут наши устремления совпадают, Ваше Величество. И я буду рад вам помочь. Но, как вы сами понимаете, ничего из всего, что тут сказано и еще будет сказано, не должно дойти до жрецов Благолепия.

И он посмотрел на начальника гвардии королевы, благородного альда Каллиеру.

Неизвестно, какая жидкость из числа содержащихся в организме ударила в голову пятого сына альдманна Каллиара, любимца королевы, но только ему изменила обычная выдержка, и он хрипло произнес:

— Что ты смотришь на меня, а, уважаемый гость? Уж не думаешь ли ты, что я?..

Гость молчал.

— …являюсь осведомителем жрецов Благолепия?! — багровея и все больше возвышая голос, рычал альд Каллиера. — Я, беллонец, сын Озер?.. Я понимаю, что дворец нашпигован шпионами Стерегущего, но в этих покоях за все отвечают мои гвардейцы, и я уверен в том, что ни одно слово, сказанное здесь, в этом крыле, не дойдет до слуха предстоятелей Храма! Я — я, альд Каллиера из Беллоны, глава гвардии ее величества, кавалер ордена Светлой Ночи, я, я! — отвечаю за это. И каждый намек оскорбителен!.. Никто еще не упрекал меня в том, что я осведомитель ордена Ревнителей! Нас, беллонских аэргов, оттого и берут на службу, что мы не напитаны раболепием и благоговением перед Храмом с детства, с малых лет!.. И мы никого не!.. — Пока произносил эти слова, альд Каллиера поднимался со стула, на ходу вытягивая из ножен свою саблю, и к окончанию пламенной тирады он уже нависал над гостем с саблей наголо.

Королева замерла, в отчаянии бросая взгляды то на гостя, то на Каллиеру, но не делая даже попытки как-то его остановить, видимо прекрасно представляя, что, когда ее верный альд в ТАКОМ состоянии, остановить его не сможет ничто. Однако гость как будто даже не замечал, какая опасность нависла над его головой, и продолжал спокойно отправлять в рот дольки апельсина, вроде как даже и не смотря в сторону благородного альда.

— Извольте встать! — рявкнул альд Каллиера. Но гость сделал совсем не это. Он внезапно поднял голову и, широко и как-то безмятежно улыбнувшись, произнес:

— Сядьте, альд.

— Да я… — начал Каллиера, топорща усы.

— СЯДЬТЕ!

Вроде как гость и не особо повысил голос, во всяком случае, гвардейцы, замершие по ту сторону дверей, вряд ли расслышали этот его возглас, однако альд Каллиера внезапно почувствовал, что его колени неожиданно подогнулись, и он рухнул на стул.

— Признаюсь, у меня изначально были мысли, что вы можете оказаться причастным к структурам Храма, — продолжал между тем гость уже почти совершенно обычным голосом, — для того я и придумал такие сложности с местом и временем встречи, весь этот балаган. Даже то, что вы — беллонский дворянин… предательство очень часто рядится в тоги верности и чести, и самый ловкий шпион это тот, о ком даже не могут помыслить… Простите, если вы сочли все это оскорблением. Все, что нужно, я узнал. Многое — прямо сейчас. И, поверьте, мои слова были вызваны не желанием оскорбить вас, а именно заботой о безопасности… и в первую очередь вашей королевы. ТЕПЕРЬ я знаю, что вы верны королеве и присяге. Так что мы можем говорить смело.

Благородный альд несколько мгновений молча сидел, переваривая его слова, а затем хмуро пробурчал:

— Если вы считаете, что мои слова служат достаточным основанием для… подтверждения моей верности, то какого же Илдыза…

— О нет, мой друг, тут вы совершенно правы. — Гость кивнул и, примиряющее улыбнувшись, продолжил: — Слова — всего лишь слова и могут солгать. Но можете мне поверить: то, КАК человек их произносит, может очень многое сказать тому, кто умеет чувствовать. И потому я готов доказать, что я откровенен. — Он сделал паузу и окинул всех троих присутствующих взглядом, задержав его на каждом по паре секунд (в том числе и на Барларе). — Вы сказали, что хотели встретиться с кем-то из тех людей.

— Да, — подтвердила королева.

— А лучше с самим их предводителем.

— Правда.

Гость опять улыбнулся:

— Дело в том, что он неплохо осведомлен об этих ваших намерениях…

Королева аж привстала, чуть не смахнув со стола чудо-торт, на ее щеках вспыхнул задорный юношеский румянец.

— Вы в самом деле можете помочь мне встретиться с этими людьми, а лучше напрямую с их предводителем? Поговорить с ним?

— Могу. Говорите.

Румянец спорхнул, осыпался со щек королевы, как лепестки увядшей розы. Она откинулась назад, не сводя с сидящего перед ней гостя остановившегося взгляда, потом произнесла, густо запинаясь и вдруг сразу осознав смысл сказанного:

— Что. Вы. Имеете. В виду?

— Я имею в виду то, что вы УЖЕ можете говорить напрямую с предводителем этих людей, так заинтересовавших вас. Это я. Как правильно сказал альд Каллиера еще в самом начале нашей встречи, Абурез — это вовсе не мое имя. Ах нет, это сказали как раз вы, Ваше Величество. А мое имя сегодня, по-моему, самое часто упоминаемое. Меня зовут Леннар, Ваше Величество. Леннар.

— Леннар!

Барлар подавился виноградом и закашлялся, Леннар ловко ударил его ладонью по спине, отчего по всему телу воришки пошел глухой гул. Виноградная косточка вылетела изо рта Барлара и попала на платье королевы. Но она не обратила на эта никакого внимания. Энтолинера во все глаза смотрела на того, кто спас ей жизнь. Собственно, и альд Каллиера, и воришка Барлар смотрели на него же. Оба только что общались с этим человеком запросто. И оба теперь не могли осознать, что только что сказанные слова — правда, только правда, потому что нельзя лгать ТАК!