Рынок игорки я за неделю более-менее оценил. Работать вполне можно. Да, конкуренция высокая, но и потенциальные клиенты по улицам стадами ходят, как лемминги… или у леммингов стаи, а не стада? Не важно, в общем: мысль-то понятна. Ясно, что такой прибыльности, как в Кейптауне, не будет, но уж на кусок хлеба с маслом и икоркой поверху точно хватит. Город активно развивается, туризм тоже, место всем найдется. Вопрос в том, согласны ли с этой мыслью те, кто в данной сфере здесь уже работает. И тут переходим ко второй части размышлений – насколько целесообразно снимать жилье именно в этом районе.

Фримонт – преимущественно русский таун. Блин, и сам уже это дурацкое словечко употреблять начал. Так вот, из шестидесяти тысяч местных более сорока – русские. Соответственно влияние Рашенз здесь очень сильно. Не то чтоб они вообще все под себя подмяли, нет – я видел знаки и других группировок, да и фримонтская полиция с Рашенз в сложных отношениях (не в смысле «плохих», а в смысле «где-то сотрудничает, где-то борется, где-то прогибается»), но все-таки… То есть если открывать зал во Фримонте – разумно идти под их крышу. Опять-таки это не обязательно, не все русские идут под Рашенз, но большинство. Но я вот пока что склоняюсь к мысли где-то в центре открыться, поближе к основным толпам туристов. Понятно, что буду думать еще, но пока – так. И тогда уже, пожалуй, разумнее было бы пойти под Шемрок. Но вот не возникнет ли в таком случае проблем? Сам русский, живу в русском районе, а сотрудничаю с «ирландцами». С которыми, между прочим, у местной русской братвы не все гладко. Войны нет, как и особой вражды, но и дружбы тоже. Здесь вообще хитрая система союзов и неурядиц, но об этом как-нибудь потом: сейчас о другом нужно думать. Хм…

Почему не горю желанием пойти под крышу Рашенз? Ну… как уже говорил, блатных я не люблю. И соответственно не доверяю, от слова совсем. У меня в Нью-Рино ни знакомых, ни связей. При этом есть куча денег на счете и намерение влезть в высококонкурентный бизнес. Как бы чего не вышло… Не тянет меня как-то стать владельцем небольшого земельного участка полтора на два метра. Разумеется, Шемрок в этом плане ничем не лучше, кроме одного, зато важного момента – там есть хорошие связи у Харриса. Том – человек очень серьезный во всех смыслах и просто так языком молоть не будет. Думаю, его рекомендация – это достаточно солидная гарантия, что меня не попробуют просто выжать досуха и закопать где-нибудь в саванне. А, ну да, тут же закапывать не принято – просто падальщикам оставят. Так что тут надо крепко подумать…

Договор я таки в итоге подписал, заплатил тысячу экю и переехал в тот же день. Все-таки соскучился по русскому языку вокруг, нашей кухне, да и вообще… ностальгия, одним словом. Три месяца поживу, а дальше видно будет.

Свободная территория Невада и Аризона, Нью-Рино, Фримонт, бульвар Александра Второго

Лепота! Хе-хе. Русская речь кругом, русские лица, русские вывески… ну в основном дублируются на английском, конечно, но все равно. О, «Пельменная»! Зайду утолю голод и ностальгию.

Расположившись за массивным, основательным деревянным столиком на открытой веранде, изучаю меню. М-да, вот так, пожалуй. Глазами сигнализирую курносо-веснушчатой официантке, что определился с выбором.

– Мне, пожалуйста, порцию «Домашних» и порцию «Рыбных». И соус вот этот, который сметано-укропно-чесночный. И пиво, светлое нефильтрованное, маленькую.

– Не желаете попробовать наш фирменный полугар? Как аперитив к пельменям прекрасно подходит.

Блин, да что ж меня все споить-то пытаются? Э-хе-хех…

– Ну… давайте сто грамм.

Кстати, по идее крепкие напитки – это не аперитив, а дижестив… Ладно, не будем запутывать девушку. Она молодая и симпатичная, за это некоторая бестолковость прощается. В «Техасском гриле» вон тоже бурбон в качестве аперитива подают. Здесь хоть деньги вперед не просят, уже хорошо.

– Сию минуту, сударь!

Как-то у нее это несколько натянуто прозвучало. Видимо, хозяин ресторана пытается создать некий дореволюционный колорит в соответствии со своими представлениями о таковом, вот и напрягает персонал, а те стесняются. Ну ладно, их проблемы.

В ожидании полугара изучаю открывающийся с веранды вид. Благо он вполне себе приятственный… тьфу, черт, сам уже не пойми как выражаться начал. Но вид и правда ничего, симпатичный. Широкий, засаженный деревьями бульвар с мощенными разноцветной плиткой тротуарами, множеством магазинов и ресторанчиков, неспешно прогуливающаяся либо, наоборот, с деловым видом шныряющая туда-сюда публика… Хорошо. Чувствуешь себя как дома.

– Сударь, ваш полугар.

– Спасибо.

Ага, полугар, оказывается, еще и с халявной закусью идет. Три крошечных бутербродика на шпажках – черный хлеб, маслина, лук и какой-то местный эквивалент селедки. А? Нет, я в курсе, что «крошечный бутербродик на шпажке» называется канапе, но как-то вот у меня селедка, лук и черный хлеб с этим словом не ассоциируются. Ну-ка, попробуем, что за полугар такой…

Отлив треть содержимого маленького графинчика в рюмку, сначала принюхиваюсь. Аппетитно пахнет, хлебом. Теперь попробуем… Хорошо! Скорее на виски похоже, чем на водку. И бутербродиком заесть. Красота! Как говорится, жить хорошо, а хорошо жить – еще лучше. Можно продолжить рассматривать прогуливающуюся публику.

Конечно, русские здесь далеко не все. Две трети, может, чуть больше. Изначально, как мне рассказала милейшая Лидия Григорьевна, Фримонт был слабо застроенной, полусельской северной окраиной Большого Нью-Рино, населенной частично реднеками, частично всяким прочим небогатым народом без четко выраженной национальной специфики. Но затем естественная политико-административная логика одного большого анклава к югу отсюда завела слишком далеко влево, и на север потянулся народ, в деле строительства социализма жаждущий принимать участие не так чтоб уж очень. Земля во Фримонте была дешевой, сразу несколько «денежных мешков» из вновь прибывших вложились в застройку, на огонек потянулись и остальные (в том числе и только что прибывшие из-за ленточки), и вот результат – более сорока тысяч русских живут во Фримонте. Который, между прочим, принадлежит к числу трех крупнейших муниципалитетов Большого Нью-Рино. В общей сложности Чайнатаун, Фримонт и Баррьо-Бронсе дают процентов шестьдесят общего населения агломерации.

Сейчас бывшая пустая и бедная окраина превратилась в процветающий район, пусть и не настолько богатый, как два других русских тауна – Поляна и Литл-Гроув, но уж точно не бедствующий. Помимо русских много греков, сербов, арабов-христиан, а также, к моему немалому удивлению, немцев и тибетцев (?!). Если насчет немцев еще что-то придумать можно, то вот что привлекло в русский район пару тысяч обитателей Гималаев – тайна сия велика есть. Как и вообще, откуда они тут взялись. Тем не менее пожалуйста: на той стороне бульвара – ресторан «Лхаса». Надо будет зайти как-нибудь, кстати. До тибетской кухни я как-то за ленточкой добраться так и не успел.

А вот армяне, грузины и русскоязычные евреи живут почему-то в другом тауне, на востоке Большого Нью-Рино. Лебердон называется.