очень нравится, я часто в шутку грозился ее украсть. Но главное, что это невозможная кошка из невозможного места. Такая же невозможная, каким там был я сам. Я откуда-то знаю, что невозможное лечится другим невозможным. Или не лечится, а уравновешивается. Или даже укрепляется, утверждается им. Короче, у меня в голове ужасная каша, но я совершенно уверен, что в любых немыслимых обстоятельствах невозможное полезно, как витамин.

Ший Корай Аранах глубоко вздохнул и помотал головой, как вынырнувший на поверхность пловец.

– Когда ты сказал, что мне еще много предстоит не понять, я подумал, что ты преувеличиваешь. Но теперь ясно, что ты скорее преуменьшал.

– А это я еще даже не начал рассказывать, – усмехнулся Анн Хари. – Только попытался описать место действия. И степень его невозможности. Хотя ни черта я толком не описал.

– Ой, какая красотка! – воскликнул хозяин лавки, встретивший их на пороге и сразу приметивший Бусину, которая высунула из-под куртки Ший Корай Аранаха пестрые уши и розовый нос.

– Это, – гордо сказал Анн Хари, – наш Образ Жизни. И заодно Положение Дел.

Перекинул через плечо успокоительно плотный, весомый, туго набитый покупками тряпичный рюкзак. Сказал:

– Я до сих пор не понимаю, как я туда, никуда, никогда попал. Выпил волшебное зелье… ну что ты на меня зверем смотришь? Дело было очень давно. Я был молодой, неопытный и не то чтобы храбрый, скорей, легкомысленный. Не верил, что в ТХ-19 возможно по-настоящему опасное колдовство. Я эту цивилизацию недостаточно уважал. Хотя, знаешь, из рук той мексиканской старухи я бы наверное и сейчас взял что угодно. Если существует персонификация рока, она должна выглядеть именно так. Да, и она же пообещала, что я окажусь на своем единственном, предназначенном только мне месте; я тогда еще подумал, что если вдруг зелье сработает, я просто попаду в Лейн. Короче, я сделал страшную глупость, хотя, скорее, та глупость сама меня сделала. Захотела и произошла. Я выпил волшебное зелье и пропал – с точки зрения тех, кто ждал меня в Лейне. А со своей точки зрения просто открыл глаза. И сразу понял, что сижу, прислонившись спиной к ярко-синему цвету. Вот настолько синяя была там стена!

– Ну наконец хоть что-то понятно, – улыбнулся Ший Корай Аранах. – Ты сделал глупость, но это нормально, их все время от времени делают. И так называемая «персонификация рока» – объективно существующее явление, история сохранила свидетельства тех, за кем лично приходила судьба. А ощущать телом цвет – это просто особенность восприятия. Довольно редкая, но встречается иногда.

– Пока я жил дома, ничего подобного не было. И в ТХ-19, и в других потусторонних реальностях, я же, пока учился, много где побывал. А там – да. Я вообще там здорово изменился. Как будто умер и родился другим человеком. А что сразу взрослым, так чего только не бывает. Не удивлюсь, если существуют миры, где устроено как-нибудь так.

– Да существуют, конечно, – подтвердил Ший Корай Аранах. – Те же Веселые Духи в Тёнси рождаются сразу взрослыми. Детством у них считается предшествовавшая рождению жизнь.

– Ого. Я не знал.

– Теперь знаешь. Но ты-то не Веселый Дух. И не умер.

– Естественно, нет. Просто пытаюсь описать, до какой степени там все стало иначе. Больше всего похоже на сон, как в детстве, когда начитаешься сказок и снишься себе волшебником. А наутро все забываешь. Но забвение не отменяет случившееся во сне волшебство. Вот и мне приснилось, как я был художником в невозможной реальности, которой нет. Потрясающий опыт. Такое счастье, что я наконец это вспомнил! Драгоценные, ни на что не похожие четырнадцать лет.

– Три года, – напомнил Ший Корай Аранах.

– Что в Лейне прошло три года, я знаю. Но для меня-то примерно четырнадцать. Что прожил, все мое.

Лег прямо на покрывало, потому что не было сил – не расстилать постель, это как раз нетрудно, а по-настоящему укладываться в кровать, укрываться, взбивать подушку, по-настоящему засыпать. Анн Хари пока ощущал себя недостаточно настоящим для этого. Одетым бухнуться на покрывало, как будто мы только играем в ночь, в кровать и в спящего человека – это куда ни шло.

Сказал:

– Я пока помню только фрагменты, отдельные эпизоды. Но это, знаешь, пожалуй, и к лучшему. Куда мне сразу столько всего.

Друг укутал его тонким пледом. Сказал:

– Отдельные эпизоды – это гораздо больше, чем ничего.

– Да. Когда я оказался в этом несбывшемся Вильнюсе, там еще жили люди. Не так много, как обычно бывает в столичном городе, но и не настолько мало, чтобы со всеми перезнакомиться или хотя бы знать всех в лицо. Кофейни и бары еще работали. И продуктовые лавки. Да много чего. Деньги везде брали охотно, но это было необязательно. Нет – и не надо, не парься, а хочешь, возьми у меня из кассы и заплати нормально, если тебе нравится играть в магазин. Я, кстати, не знаю, откуда брались товары. Они просто были. Все, что могло понадобиться. Такая беззаботная жизнь!

– Судя по сохранившимся фрагментам древнейших хроник, у нас в Сообществе Девяноста Иллюзий когда-то тоже было примерно так, – заметил Ший Кора Аранах. – Я так понимаю, пока ты совсем иллюзия, достаточно просто сформулировать пожелание, чтобы все необходимое возникло само. А по мере возрастания материальности приходится прикладывать все больше усилий для создания разнообразных благ. Мы, кстати, очень вовремя остановились в процессе овеществления. Идеальный баланс! По ветру уже точно никогда не развеемся, а работать еще не особенно тяжело.

– Да, – улыбнулся Анн Хари. – Когда начинается практика в потусторонних реальностях, всех студентов шокирует, что элементарные действия становятся почти неподъемными. Почистить ботинки, отмыть сковородку, не говорю уже обо всем остальном. И книги сразу начинаешь воспринимать совершенно иначе. Понимаешь, что на самом деле стоит за фразами: «пошел на завод» или «работали на полях». Откуда берется бедность, как становится возможен массовый голод и почему герои так устают. Что это не больная фантазия авторов, а просто обычное положение дел. И делаешь себе на будущее пометку: выбирать книги про чувства и приключения, про идеи и отношения, про магию и волшебство. Главное, не про работу! Производственные романы у нас не поймут.

– Вот поэтому я никогда особо не любил литературу, созданную цивилизациями типа ТХ, – признался Ший Корай Аранах. – И ММ, кстати, не лучше. И ЫШ. Не то беда, что у них все трудно. А в том, что трудно не в каких надо местах!

– Ничего себе «никогда не любил»! – удивился Анн Хари. – О чем тебя ни спроси, ты все знаешь. Еще и новинки мне пересказываешь. Считается, что Ловцы самые эрудированные, но ты же раз в двести больше, чем я, прочитал.

– Так просто живу дольше. И это моя работа. Не вся,