закрыть ворота. Жанна была взята в плен людьми Бастарда Вандоннского, вассала Жана Люксембургского. Они тут же сорвали с Девственницы всю одежду, оставив девушку обнаженной, чтобы проверить, мужчина она или женщина: это, как известно, весьма занимало ее врагов. Данный эпизод подлинный. Его описал в своем труде «Книга добродетелей Филиппа, герцога Бургундского» тогдашний епископ Шалон-сюр-Сон Жан Жермен. Конец безобразной сцене положило лишь появление Бастарда Вандоннского. Жанна смогла одеться. С этого момента с ней стали обращаться, как с любым рыцарем, взятым в плен. Ей предоставили шатер для ночлегов, вернули оруженосца Жана Д’Олона и стали дожидаться приезда герцога Бургундского. Герцог по приезде имел длительную беседу с Девственницей, о содержании которой ничего не известно даже приблизительно, а через несколько дней продал свою пленницу англичанам за 10 тысяч ливров (ноябрь 1430 года). Таким образом, в плену у бургундской партии Жанна пробыла более четырех месяцев. Сначала ее увезли в замок Болье-ан-Вермандуа. А затем в замок Боревуар. Там она провела несколько месяцев, как пленница, под честное слово в обществе сиятельных дам Люксембурга, окруживших ее сердечной нежностью. Она нарушила слово и попыталась бежать. Тогда ее перевели в Кротуа. Но, где бы она ни находилась, везде пользовалась привилегиями рыцаря королевской крови. Вот удивительно! Уж враги-то должны были разоблачить жалкую крестьянку и обращаться с ней соответственно. Куда там! Даже пребывая в руках англичан, Жанна находилась в гораздо лучших условиях, чем могла бы рассчитывать дочь «бедного пахаря».

Англичане поместили Жанну в замок Буврей в Руане. Туда же сразу приехал герцог Бедфордский с супругой Анной Бургундской. Местом заключения Девственницы и стал этот Королевский покой. У нее была там комната с постелью. Руанский гражданин Пьер Кюскель заявлял: «Я никогда не видал, чтобы ее вели в тюрьму, но два-три раза я видел ее в одном из помещений замка в Руане. Около задней двери».

СТРАННОСТИ ПРОЦЕССА ПО ОБВИНЕНИЮ.

Уже то, что Жанну поместили в один из руанских замков, было нарушением правил: поскольку обвиняемая должна была предстать перед инквизиционным трибуналом, ее надлежало содержать в женском отделении церковной тюрьмы. Тем не менее, для нее сделали столь необычное исключение.

Граф Линьи-Люксембург, графы Уорик и Стауффорт, канцлер Англии предложили Жанне освобождение в обмен на выкуп и «при условии, что она никогда больше не возьмет в руки оружия против англичан». Это ведьме-то?! Жанна решительно отказалась. Лишь тогда ее решились судить.

Организация процесса была поручена с одной стороны преданному в это время англичанам Парижскому университету, с другой стороны — епископу Бовэ Пьеру Кошону де Соммьевр. В работах некоторых российских ученых, посвященных данной теме, Пьер Кошон называется бессовестным клевретом герцога Бедфордского, присудившим Жанну к сожжению. Но так ли это? Попробуем разобраться.

В свое время Пьер Кошон являлся секретарем и дипломатическим агентом королевы Изабеллы Баварской (отец Пьера был обязан королеве дворянским званием). И, скорее всего, выбор на него пал не случайно. Недаром же он продемонстрировал ожесточенное нежелание в ответ на требование парижских инквизиторов немедленно выдать им Девственницу, чтобы как можно скорее отправить ее на костер. Инквизиторы вместо Жанны получили неприлично затянувшийся по времени процесс. Пьера Кошона отличало предупредительное внимание к Девственнице. Что явствует из материалов процесса в Руане.

Англичанам важно было полностью использовать политические выгоды, которые им сулило взятие в плен Жанны. Герцог Бедфордский в Париже (ноябрь 1430 года) провозгласил своего племянника Генриха VI королем Франции. Но ведь в Реймсе уже короновали Карла VII? Жест Бедфорда выглядел в тот момент и неприлично, и незаконно. Так процесс и осуждение Жанны должны были доказать, что Карл VII был возведен на престол еретичкой и ведьмой, действовавшей по наущению Сатаны.

Тем не менее, Пьер Кошон так вел процесс, что многие обвинения выглядели несостоятельно. Формулировка обвинения в связи с дьяволом и ведении распутной жизни была отменена еще до начала процесса. В присутствии герцога Бедфордского Жанна подверглась тщательному медицинскому осмотру. Результаты осмотра Пьер Кошон ни замалчивать, ни подтасовывать не стал. И от этого обвинения пришлось отказаться.

Суд открыл заседания в декабре 1430 года. По правилам того времени Жанне, как представшей перед инквизиционным судом, запрещалось иметь адвоката. Но было разрешено защищаться самой, что удивительно. Ей инкриминировали 12 статей, сформулированных уже в ходе процесса. И занимался этим Парижский университет. А не Пьер Кошон. В упомянутые статьи входили: притязания на беседы со святыми; ношение на груди корня мандрагоры; фальшивые пророчества; еретическое убеждение, что Жанна должна подчиняться только богу, но не церкви; ношение мужской одежды; ношение герба Франции и так далее — вплоть до неповиновения воле родителей.

Процесс длился несколько месяцев. Кошон столь хитроумно проводил допросы, что многие обвинения рассыпались на глазах. Как, например, ношение на груди корня мандрагоры. Ведь в момент пленения наемники раздели Жанну до нага и никакого корня мандрагоры при ней найдено не было.

К сожалению, сама Жанна иной раз путалась и давала противоречивые ответы. При показаниях о мандрагоре, находившейся недалеко от ее деревни, она сначала признала, что мандрагора росла поблизости от Домреми, но сама она ее никогда не видела. А в дальнейшем очень точно указывала местонахождение этого растения. Сначала заявила, что не знает, для чего служит мандрагора. Затем уточнила, что хранить это растение очень опасно, так как нехорошо, что мандрагора приносит своему владельцу колдовскими чарами любовь, деньги и могущество. Конечно, она не могла не знать о мандрагоре, росшей у «Дерева Дам», где любила прогуливаться, не могла не знать о свойствах, приписываемых мандрагоре народом. Мандрагоры у Жанны, конечно, не было. Но после таких ее ответов доказать это было трудно.

Пьер Кошон старался не очень заостряться на таких противоречиях. Но были у Жанны кое-какие поступки и слова, на которые епископ Бовэ при всем своем желании не мог посмотреть сквозь пальцы. Не позволили бы. К примеру, Жанна соглашалась прочесть вслух в зале суда молитву «Отче наш» только в том случае, если Пьер Кошон сам примет у нее исповедь, чего епископ Бовэ и не мог, и не хотел. Ведь по церковным правилам после принятия исповеди у Жанны он уже не смог бы председательствовать на процессе. Возможно, голоса «святых» посоветовали Жанне вести себя так. Они опять появились и внушали Девственнице, что она должна быть стойкой, не уступать и тогда спасется, непременно получит свободу. Возможно, Жанна не догадывалась даже об истинной роли Пьера Кошона. И все же по поводу отказа Жанны прочитать «Отче наш» недоумевали не только ее противники, но и сторонники тоже. Надо