растрачены, дарить больше нечего. Разве вот только следующее: за смертью последнего герцога Саффолкского освободились этот сан и связанные с ним поместья. Может быть, король и наградит тем и другим вашего героя, если только вы сумеете выставить своего друга в таких же привлекательных чертах, как мне! Но спросите об этом короля сами! — смеясь, закончила она свою шутку.

— По сравнению с заслугами Брендона всякая награда окажется слишком малой! — ответил я, подхватывая шутку.

— Значит, решено! — сказала Мэри. — Отныне нет более капитана Брендона, а существует Чарльз Брендон, герцог Саффолкский! Как это нравится вам, сэр Каскоден?

— По-моему, это звучит очень хорошо.

— В самом деле, даже королевская корона была бы в ваших глазах слишком незначительной для вашего друга, ненасытный вы этакий! Такую интересную личность мы непременно должны удержать при дворе, и я позабочусь, чтобы его сейчас же представили королеве. Танцует ли он? Едва ли! Военные упражнения вряд ли оставили ему свободное время для этого! Затем мне интересно было бы знать, играет ли он в карты, то есть я хочу сказать, — как играем мы, дамы. Вы говорили, что Брендон долго жил во Франции, где была изобретена карточная игра, но ни минуты не сомневаюсь, что он, одним мановением руки ниспровергающий целые армии, с величайшим презрением взирает на такое глупое занятие.

— Право, не знаю, танцует ли он и играет ли в карты, — ответил я, — но готов держать любое пари, что Чарльз — мастер в том и другом!

— Ставлю десять крон! — поспешно сказала принцесса Мэри, очень любившая биться об заклад.

— По рукам! — ответил я.

— Мы испытаем его завтра вечером у меня, — продолжала принцесса. — Приведите его ко мне, но молчите об этом. Джейн будет там со своей лютней, что, насколько мне известно, не отпугнёт вас. Мы так и будем вчетвером: вы с Джейн и новый герцог Саффолкский со мной. О, это будет так забавно, что я просто не дождусь этого!

Необыденность затеи придавала ей в глазах Мэри особую прелесть, а пари ещё усугубляло интерес. Правда, принцесса время от времени принимала у себя молодёжь, — но не в таком, как теперь, интимном составе из двух пар, потому что король с королевой обращали большое внимание на соблюдение внешних форм, может быть, для того, чтобы прикрывать ими серьёзные грехи.

На следующий вечер я повёл Брендона обходным, редко посещаемым путём к принцессе, где мы как можно тише постучались в дверь. Нам открыла леди Джейн, принцесса тоже стояла у порога. Я уже посвятил Брендона в шуточный разговор о титуле герцога Саффолкского, а теперь входя сказал:

— Милостивые государыни, его светлость герцог Саффолкский!

Девушки скрестили руки на груди и присели в глубоком церемонном реверансе, приветствуя Чарльза:

— Добрый вечер, ваша светлость!

Ответный поклон Брендона был так же глубок и церемонен. Когда же, подражая покойному герцогу, Чарльз надулся и сделал несколько шагов по комнате старчески заплетающейся походкой, принцесса и Джейн покатились со смеху, так что сразу создалось надлежащее настроение.

— Садитесь! — скомандовала принцесса. — Будем сегодня без всяких церемоний! Никто не знает, что мы собрались здесь сегодня. Или вы проболтались, сэр Эдвин?

— Как вы могли подумать! — воскликнул я.

Мэри пытливо посмотрела на Брендона и продолжала:

— За вас я совершенно спокойна, вы не выдадите ничего! Я ведь знаю, как молчаливы вы были в другом деле. Наверное, вы не ожидали этого приглашения после того, как недавно я была так неприветлива к вам. Вас очень поразило это приглашение?

— Осмелюсь заметить, что после нашей первой встречи меня уже ничто не может поразить из того, что благоугодно будет сделать вашему высочеству! — улыбаясь, ответил Чарльз.

— Вот как? — сказала Мэри, удивлённо вскинув бровями. — Посмотрим! Но, пока ещё вечер не кончился, мы рассчитываем услыхать от вас проповедь, мистер Брендон. Джейн нуждается в этом не менее меня!

— Этому я не верю, — возразил Брендон, посмотрев на Джейн таким ласковым взглядом, который показался мне, ревнивцу, крайне подозрительным.

Снова Мэри подняла брови и сказала:

— В самом деле? Вы не верите этому? Ну, мне вы не очень-то льстите, мастер Брендон.

Мой друг лишь церемонно поклонился. Наступило молчание. Наконец Мэри спросила:

— Что мы предпримем? Не предложит ли кто-нибудь из вас чего-либо?

Джейн сидела с такой невинной физиономией, что можно было подумать, будто она не способна ни на какую злую проделку. Но люди с невинным видом — как раз самые опасные. Вот и она словно случайно, сказала:

— Не желаете ли потанцевать? Я поиграла бы вам, — и взялась за лютню.

— О, это было бы чудесно! Мастер Брендон, не хотите ли потанцевать со мной? — спросила принцесса, шаловливо засмеявшись.

Мы с Джейн тоже присоединились к её весёлости, а к нам примкнул наконец и Брендон, который не подозревал, что этот смех относится на его счёт.

За смехом он позабыл ответить на приглашение принцессы, и Мэри, во что бы то ни стало хотевшая теперь же разрешить пари, снова переспросила его.

— О! Прошу простить меня! Конечно! — ответил Брендон, вскочив, и встал около Мэри, готовый к танцу.

Теперь принцесса поняла, что она проиграла своё пари.

Взявшись за руки, Брендон и Мэри сделали несколько шагов и встали в позицию. Никогда не забуду я этого момента, как они стояли там! Мэри сияла красотой и грацией, представляя в своей юношеской свежести облик истинной Венеры, а Брендон соединял в себе Аполлона и Геркулеса вместе, так что оба они взаимно дополняли друг друга, давая граничившую с совершенством гармонию. Затем они вступили в танец, шаг вперёд, шаг назад, поклоны — всё в идеальном ритме.

— Можно ли найти лучшую парочку? — тихо спросил я Джейн, сидевшую возле меня.

— Невозможно! — ответила она, продолжая играть, и, как это ни странно, её ответ опять задел мою ревность.

Мэри и Брендон продолжали танцевать даже тогда, когда Джейн устала играть, — так увлеклась принцесса удовольствием, и вместе с тем не переставали болтать и смеяться.

— Играете ли вы в «триумф»? — спросила Мэри среди танца.

— О да! — к моей величайшей радости, ответил Брендон, и принцесса кинула мне через плечо выразительный взгляд: пари было окончательно выиграно мной.

— Мало того, — продолжал Брендон, — я знаю ещё новую карточную игру,