Хомяк чуть помедлил и с заметным отвращением принял неприятную ношу.

— Да ты, солдат, морду-то не криви! — прикрикнул на него Буль. — Вот так бери за копыто и клади на плечо.

Когда наконец маленький отряд двинулся в дорогу, Штык не мог сдержать нервного смеха: оба бойца выглядели теперь так, словно получили раны, несовместимые с жизнью. Плечи и спина у обоих были покрыты кровавыми брызгами, и только понимание, что любая попытка изобретения иного способа переноса мяса приведёт к неизбежной потере времени, заставила Штыка промолчать.

Остановиться решили только тогда, когда далеко впереди, хорошо видимые даже над лесом, появились странные красные и синие всполохи. Периодически оттуда же доносились громовые раскаты и едва слышимый высокочастотный свист. Штык в нерешительности замер, пытаясь оценить новую потенциальную угрозу, но, наткнувшись на умоляющие взгляды обоих солдат и ощутив, как у самого уже просто подкашиваются ноги, объявил об организации ночевки. В конце концов, можно было и посмотреть сперва, что там такое сверкает. Но только после основательного отдыха.

— А теперь наконец-то сделаем ужин! Хорошо, мой генерал? — тут же возликовал Буль.

— Делайте, — вяло ответил Штык и сел прямо на землю. — Только где-нибудь поближе к деревьям костёр палите. Чтобы ночевать под «крышей».

Вскоре, однако, оказалось, что выбирать особо не из чего: с обеих сторон от железнодорожной насыпи было полно небольших аномалий, превративших землю в один длинный изуродованный и выжженный пустырь шириной в несколько метров. По сути, это была идеальная оборонительная линия, через которую вряд ли смогли бы пройти даже танки, и лишь в паре мест Хомяк сумел найти свободные проходы к ближайшим деревьям, которые оказались внутри аномального «оцепления». Да и насыпь в этих местах слегка расползалась так, что деревья оказались растущими как бы на её своеобразном расширении. И вскоре стало очевидным, что свернуть ни вправо, ни влево теперь нельзя. И идти можно только вперёд или назад.

Когда Хомяк явился для получения указаний по выбору места для костра из двух обнаруженных вариантов, Штык отмахнулся от него:

— Да без разницы! У любого ближайшего дерева теперь наш дом.

По всем признакам, приближался вечер. На фоне темнеющего неба всполохи впереди выглядели ещё ярче, а звуки, доносящиеся оттуда, недвусмысленно свидетельствовали о мощной аномальной активности. С большой долей вероятности это означало, что дорога впереди будет перекрыта намертво. Именно понимание этого факта высасывало из Штыка последние силы.

Если бы не страшные подозрения, что сталкеры «Долга» могут быть правы, если бы не преследователи — а точнее, уже две группы преследователей, — идущие по пятам, если бы не туманная перспектива в отношении двух генералов, с которыми предстояло что-то делать по выходу из Зоны… если бы не было хотя бы одной из этих причин, всё было бы намного проще и намного легче.

Но Зона не собиралась делать скидок генералу Штыку. Костёр, для которого Хомяк набрал сухого хвороста, загорелся быстро от огня зажигалки и дал не только хороший жаркий огонь, но и совершенно ненормальный столб белого дыма. Штык этот костёр тут же разбросал и велел искать другое топливо. Минут двадцать «солдаты» бродили вдоль насыпи в поисках того, что могло бы гореть без дыма, но, не имея возможности перейти цепочку аномалий, вернулись ни с чем.

— Мой генерал! — воззвал жалостливо Буль. — Ну кто заметит-то? Дерево дым маленько рассеет, да и темнеет уже. Да и нет тут никого. Военным сталкерам вообще не до нас.

— Ладно, жарьте как получится, — махнул рукой Штык и уселся чуть в стороне, разглядывая стену леса метрах в пятидесяти от насыпи.

Буль, сунув мясо почти в самый огонь, задрал штанину и начал растирать ногу. Штык обратил внимание, что тёмная полоса на коже лодыжки «ефрейтора», казалось, стала совсем чёрной.

Наличие аномальных «заграждений» имело одно неоспоримое преимущество: любой враг мог теперь к ним подойти только по самой насыпи. То есть либо спереди, что было маловероятно, учитывая нечто чудовищное, что сверкало и грохотало, по сути, совсем недалеко, либо сзади, полностью повторив их путь. Вопрос о том, что делать, если военные сталкеры, появись они здесь, не сумев подойти, откроют огонь на поражение, оставался открытым.

Впрочем, этот вопрос скоро закрылся сам собой. Из леса вышли и неторопливо зашагали в сторону костра две фигуры в чёрной униформе. Один из «гостей» нёс на плече снайперскую винтовку. Штык мгновенно поднялся на ноги и вытащил из кобуры пистолет. Бежать смысла не было: из винтовки на этой насыпи их перестреляют, как в тире.

Даже не вглядываясь в экипировку «гостей», Штык догадался, что видит перед собой сталкеров из квада «Долга». И он не ошибся. Первым шёл Кош с каким-то прибором в руках и коротким автоматом на ремне через плечо, а со снайперской винтовкой сзади вышагивал незнакомый человек, но тоже в форме «Долга» — видимо, из числа тех, кто в посёлке занимался поиском и уничтожением собак мутантов.

За пару шагов от скопления аномалий Кош остановился, опустил прибор и посмотрел Штыку прямо в глаза. Второй «долговец» лениво осматривал окрестности. У костра поднялись на ноги и замерли «бойцы».

— Привет, — спокойно сказал Штык. — Как дела? Что поделываете?

— Да вот, гниду одну ловим. Контролёра под личиной человека.

Кош говорил абсолютно спокойно и даже равнодушно, но Штык хорошо ощущал внутреннее напряжение «долговца».

— Ну извини, таких не видали. Чем-то ещё могу помочь?

— Можно узнать: на что ты надеешься? — спросил Кош не без интереса в голосе. — Ты же должен понимать, что твоя карта бита, ты сам себя загнал в ловушку, и теперь мы тебя ликвидируем в любом случае. Может, немного подождёшь, Танк сейчас найдёт, где вы на «язык» забрались, да и решим этот вопрос простенько. Мы над мутантами не издеваемся, умрёшь быстро. Хочешь, можем договориться: я тебя сперва усыплю. Абсолютно безболезненно.

— Кош, я не контролёр, — сказал Штык, небрежно помахивая пистолетом в воздухе. — Я должен вон тех двух мужиков дотащить до Периметра. А потом — любые тесты, исследования, что угодно…

— Да без разницы, что ты там бормочешь, — сказал Кош. — Ты на «языке». С одной стороны этот язык упирается в «ПЧ». С другой стороны подойдём мы. Можешь метаться и бегать сколько влезет — всё равно в течение часа-полутора тебе конец.

— А что ж ты сейчас тогда не стреляешь? — спросил Штык, понимая, что разубеждать «долговца» бесполезно. — Я прямо перед тобой.

— Ты — на «языке», — терпеливо повторил Кош. — Стрельба сквозь полосу ловушек — это как «русская рулетка». Хочешь — стрельни в меня, проверим, насколько ты везуч.

— Выследили нас или случайно наткнулись? — спросил Штык, лихорадочно соображая, как можно использовать словоохотливость «долговца».

— В Зоне, — снисходительно сказал Кош, — выслеживать практически бесполезно. Слишком многое очень быстро здесь меняется. Добычу здесь просчитывают, а не выслеживают. Если хочешь — угадывают направление. Всё равно здесь нельзя идти наобум куда попало. Все пути увязаны в определённые узловые точки. А после того, как вы ещё и стрельбу открывали, понять куда вы идёте, было делом плевым. Звук у вашего «калаша» очень характерный.