УТЕЧКА ВОДОРОДА ИЗ РЕЗЕРВУАРА 8А. ВЗРЫВООПАСНАЯ ГАЗОВАЯ СМЕСЬ В МАШИННОМ ОТДЕЛЕНИИ. ДВИГАТЕЛЬНЫЙ ОТСЕК 4 ЗАКРЫТ.

Настроение Эш, едва воспрянувшее, покатилось вниз. И замерло в точке оледенения, когда экран объявил одновременно с волной дрожи, докатившейся до рубки:

ВЗРЫВ В ДО4. АВРАЛ.

Поэзия мирков не поддаётся адекватному переводу. Чтобы в некоторой степени передать привычными нам средствами её богатство и особенности, понадобится хор из минимум восьми певцов и оркестр. Но средний мирк, стихотворец и стихопевец, легко управляется один. То есть стихи мирков ближе к понятию «авторская песня».

Далан была не из способных, но сочиняла песни просто для удовольствия или когда хотела воодушевиться. Вот и сейчас её повело на декламацию; правда, уважая коллег, она бубнила вполсилы:

Ого, взрыв на борту в открытом космосе, в скачке!

Ого! Го-го! Никто не знает, что нам предстоит!

Но мы — га-га! — полны решимости преодолеть

Все трудности и судьбы посрамить.

Как тесен шлюз! Он символ мира, где все мы —

Сын и две дочки трёх различных видов —

Сплотились воедино для решения проблем.

И-гу, а-га! Я верю в наш успех,

А если нет, то мы умрём отважно,

И всем нам по будильнику вручат!

Камеры внутреннего шлюзования служат для аварийных переходов между отсеками и, разумеется, подчиняются экономическим законам скупердяйства, по которым для экипажа всё делается ниже, уже, мельче и впритык. Больше двух человек в шлюз не влезает, и то Форт с Эш так стиснулись, что еле хватило места высвободить руку и открыть второй люк. В ДО4 было задымлено, но пламени не видно. Часть ламп полопалась, часть отомкнулась от контактов; этакий тревожный полумрак.

— Далан, пожалуйста, — Эш ногой закрыла люк, и насосы принялись менять воздух в бочке шлюза.

— Эш, спасибо, — втрое более кургузая и неуклюжая в скафандре, Далан с кряхтением полезла в переходник.

Лучи нашлемных фар метались в пепельном дыму, выхватывая крупные надписи. Корпус двигателя выглядел обманчиво неповреждённым.

— Ищи утечку, — бросил Форт. — Я протестирую движок.

Руки у Эш дрожали. Кроме утечки, где-то здесь таилось место короткого замыкания, подорвавшего гремучий газ. Кислород выгорел во вспышке, но ДО4 не откроется, пока не устранена течь. Эш с надеждой раскрыла пульт-книжку и пришлёпнула его к стене. Почему не перекрылся газопровод от резервуара?..

Она пересчитала все аварии, случившиеся с начала рейса. Охлаждение стержня 2, расцентровка двигателя 3, обрыв сети освещения, теперь водород утёк и рванул. Придётся от греха подальше заменить воздух в машинном отделении азотом.

Люк распахнулся, вылезла кудахчущая Далан. Хоть бы квохтать перестала, а то бормочет и бормочет!

«Эш, выпрямись! — приказала она себе. — Ты не имеешь права уронить достоинство перед лицом представителей иных цивилизаций. По тебе они будут судить обо всех ихэнах. Будь стойкой! Реши эту задачу».

— Истекает здесь, — показала лапой Далан и продолжила свою воркотню, прохаживаясь по отсеку, но вскоре опять перешла на линго: — Тут что-то сделать? выломать? Ломать легко!

— Можете вы помолчать?!! — сорвалась Эш и сразу примолкла, покосившись на кэпа. — Да. Надо вынуть панель. Там термоизоляция...

— Нельзя не петь, — глухо гудела Далан, поддевая на удивление гибкими пальцами панельный щит. — Это приободряет.

— У вас всегда поют при аврале? — Язык у Эш рвался вслед за нетерпеливым сердцем.

— Не так. Дают себя слышать, — Далан издала зудящий и противный звук. — Тот, кто замолчал — оказался в опасности. Тишина — когда все умерли.

От волнения Эш мазнула языком по забралу шлема. Воющая, писклявая цивилизация эти мирки. Но она без колебаний променяла бы взорвавшийся отсек «Сервитера» на зал, полный голосистых мирков. Даже 2, 6 g покажутся комфортными, если альтернатива — невесомость и кислород на нуле.

Форт заглянул в нишу, откуда Эш и Далан извлекли губчатые кирпичи изолятора. Вода, родившаяся в воздухе при взрыве, стягивалась на прорвавшийся газопровод и замерзала кристаллами инея.

— Сможешь восстановить?

— Часа полтора, — рассчитала Эш затраты времени.

— Не срочно; плазмаки понадобятся, когда выйдем из скачка около Нортии. Меня интересуют причины всех пробоев.

— Ветхость. Эксперт по материаловедению сказал бы точнее, каков износ, а у нас такого оборудования нет.

Форт с сомнением осмотрел трубку. И не скажешь, что старая! Странно всё это. Кабельные и трубчатые коммуникации на кораблях обновляются гораздо чаще, чем элементы каркаса. Вернее было ожидать появления трещин, разломов в несущих конструкциях, но лопались и обрывались, образно говоря, нервы и кровеносные сосуды «Сервитера». Пусть аналогия и неуместна, но перелом не так опасен, как разрыв артерии. Отказывают важные мелочи, каждый раз ставя под угрозу весь полёт.

— Проверь питание БЭМа и приборной части. Далан, ещё раз убедись, что навигационные системы исправны; сделай контрольное ориентирование. Эш, сейчас отключи резервуар; займёшься им после отдыха. Возвращаемся в центральный ствол.

По ту сторону шлюза Далан с удовольствием сняла шлем-котёл, мешавший ей нормально слушать. Спускаясь в ЦС по неудобному, почти вертикальному трапу, она негромко ржала и лаяла, смакуя звуки инопланетных животных — это было развлечение, отдушина в стеснённой и тревожной атмосфере корабля, предназначенного к ликвидации. Эш убеждала себя, что следует смириться с этой живой музыкальной шкатулкой.

Но в стволе Далан вдруг замолчала, словно подавилась. Уши её растопырились и встали выше макушки.

— Ты можешь петь, — как можно ласковей сказала Эш, заставив себя быть терпимой.

— Цак! пиииииииии, — звучно щёлкнув, Далан издала тончайший писк на грани слышимости и указала рукой в чёрный провал ствола. — Там кто-то есть. Он передвигается. Шуршит.

Форт поторопился открыть шлем и усилил темновое зрение; присмотрелась и Эш.

В круглом проёме зыбко скользнул бесформенный неясный силуэт — и слился со стеной. Эш поклялась бы именем Господним, что мелькнувшее нечто — словно пролетевшее, не касаясь пола — еле-еле светит ультрафиолетом.

— Это не наше искусственное насекомое, — Далан до предела приглушила голос. — У них другие шаги.

— Я не вызывала автоматы, — отозвалась Эш так же тихо.

— Очень темно и далеко. Сейчас усилюсь, — Далан опустила на глаза свой бинокуляр. — Нет, ничего.

Форт считал, что застрахован от галлюцинаций. Полностью техногенный организм мог поломаться, но психическим болезням в нём было не на чем завестись. Инженеры Айрен-Фотрис не допустили бы к эксплуатации ненадёжный мозг. Форт предназначался для управления кораблём, превосходящим «Сервитер» настолько, насколько флаер совершенней планера. Но тут, стоя в заднем конце ствола, Форт неожиданно засомневался в своих ощущениях.