— Ну уж нет, — внезапно произнёс он, наблюдая за волной концентрированной энергии, уже начавшей разбрасывать инквизиторов в стороны, где их уже через секунду должны были изрубить в клочья мычащие мертвецы. Разве может мужчина отправиться на тот свет, оставшись в долгу перед такой миловидной девушкой? — Хрен я вот так сдохну!

Голос Сайбера отразился от высокой стены, пронёсся над всем полем боя и вернулся обратно, ударив его по ушным перепонкам. Его настоящий голос, вырвавшийся из пересохшего горла. Столь сильный, что заставил содрогнуться даже бездушных.

— Регенерация, вашу мать! — на этот раз Сайбер не стал составлять хитросплетение заклинания в глубине собственного сознания. Он просто обратился к воспоминанию о том, как делал это днём ранее. Использовал шпаргалку, отпечатавшуюся на внутренней стенке черепной коробки.

И это сработало. Там, в темноте полного доспеха рыцаря, засияло зеленоватое свечение. Сотни, даже тысячи паучков принялись исполнять своё предназначение, стягивая рваную плоть и раздробленные, спутанные осколки костей. Герой же, внезапно обнаруживший, что его порыв начинает приносить плоды, тут же направил всю свою ману в одну точку, сосредоточенную в правой ладони. Сейчас ему не нужно всё его тело. Ему нужна одна лишь рука, до сих пор сжимающая полуторный меч.

Взрыв продолжал бушевать, разнося строй инквизиторов, подобно волнам на поверхности озера, в которое бросили камень. Вот только если волны не несут в себе особенной разрушительной силы, то сконцентрированная энергия сотни магов — ещё как несла. Плоть волшебников, оказавшихся в эпицентре, слетала с костей при одном только соприкосновении с ударной волной, осыпая тех, кто стоял дальше, кровавым дождём. В мгновение ока больше половины оставшихся инквизиторов превратились в густую жижу, пахнущую металлом и… Смертью.

Больше повезло одной только Линн — её отбросило куда раньше, чем до неё дотянулась волна. Тому посодействовал разбитый, магический щит. Но это не было безоговорочным плюсом, ведь её выбросило из строя прямо к воротам, в плотную, тёмную массу живых мертвецов. И там, находясь в воздухе, прямо над вытянутыми вверх, культями трупов, она по-прежнему смотрела на рыцаря смерти, в глубинах доспеха которого, зародился зелёный свет.

***

Грянул ещё один взрыв. Но не в строю инквизиторов, а прямо внутри тёмного колосса. Сайбер, вернувший контроль над своей правой рукой, тут же нанёс прямой, сильный выпад, целью которого избрал радужный кристалл, парящий прямо в центре пустого нагрудника. Марионетка. Вот, что он понял, прежде чем отправиться в беспамятство. Во главе войска нежити стоял простой болванчик, управляемый маной неизвестного заклинателя. Всего лишь пустое нагромождение доспехов, невосприимчивое к любым повреждениям, ведь сталь не чувствует боли, да и жизнь потерять не может, по причине отсутствия оной. Именно поэтому не сработали ни кара инквизиторов, ни предыдущий удар героя. Но в этот раз он знал, куда бить. Да и сам исполин так удачно разместил его внутри непробиваемого доспеха, так от чего бы ему не воспользоваться ситуацией?

Наблюдающая за этим со стороны, Линн, проводила взглядом ниспавший с плеч гиганта, тяжёлый шлем, и закрыла глаза, в ожидании падения прямо в руки врагов. К хаотичному рычанию мертвецов добавился грохот разваливающихся на части, обмякших доспехов рыцаря. Ещё мгновение и она приземлится, где её тут же порвут на части.

Но этого так и не произошло. Ведь когда викарий почувствовала удар обо что-то мягкое и открыла глаза, над ней нависала не бледная морда ходячего трупа, а жутковато-улыбающаяся, окровавленная физиономия Сайбера. Сломанный практически напополам, он успел вылечить одну руку и одну ногу, чего вполне хватило, чтобы успеть поймать девушку. Правда, пришлось использовать и тот козырь, который он не хотел показывать врагам до самой последней битвы. Ему пришлось использовать «Благословление скорости», увеличив характеристику на дополнительные пятьдесят процентов от её значения. Это было одно из тех заклинаний, которые он выучил всего за одну ночь, прежде чем отправиться в бой.

— Ты в порядке? — спросил её герой, с трудом двигая языком, зажатым в сломанной челюсти. Ладно, хоть так. Изначально он и не надеялся, что сможет вообще сказать хоть что-то членораздельное.

— Д-да, я… — неуверенно ответила Линн, протянув ладонь к изуродованному лицу спасителя, намереваясь погладить его по щеке.

— Давай-ка повременим с прикосновениями, — парировал герой, уже представив, как к имеющейся, нестерпимой боли, добавляется ещё и нытьё разорванных нервов его щеки, по которой продолжали ползать маленькие «хирурги».

Ранее сломанная, его вторая нога, минуту назад бывшая вывернутой в обратную сторону, теперь медленно поворачивалась в исходное положение. То же самое происходило и с остальными костями и тканями, повреждёнными атакой гиганта. Паучки старались на славу. Вот только боли от этого становилось не меньше. Не в силах двинуться с места, Сайбер замер, погрузившись в агонию. Его словно поместили на дыбу, рывками то натягивая, то отпуская рычаг управления.

«Давай же», — казалось, зубы стиснуло даже само его сознание, оглушённое болью. И тем не менее, в его голове продолжала крутиться мысль, что была куда важнее болезненного процесса регенерации. Ведь ускорение имело чёткие временные границы, в которые ему предстоит уложиться, если он хочет завершить этот бой. У него всего пять минут, тридцать секунд из которых он уже потерял. — «Давай!»

Как оказалось, ускорение подействовало не только на него самого. В стороне не остались и паучки, молниеносно собирающие его разбитое тело в цельный паззл, ничуть не хуже первоначального варианта. Тело Сайбера охватил настоящий пожар, сулящий скорую потерю сознания. Но он держался. Как держал единственной рабочей рукой и девушку, чей взгляд неотрывно скользил по хмурым, искажённым чертам его лица.

— Достаточно, — произнёс он уже вслух, когда почувствовал, что боль медленно и нехотя, начинает отступать прочь, уже не столь сильно сковывая его движения. Оставалось ещё четыре минуты. У него всё ещё есть меч и рука, способная его держать. — Пора заняться делом.

Сколько именно мертвецов, подающих признаки жизни, к этому времени осталось на поле боя? Это не важно. Ведь выпустив Линн из объятий, Сайбер принялся вести новый счёт. Только без скучных цифр. Счёт он доверил мечу. Удар за ударом, герой отправлял на землю всё больше воинов нечисти, практически не глядя в их сторону. Будучи гораздо быстрее их и без заклинания, теперь он превратился в настоящий, кровавый шторм, сносящий противников целыми пачками. Нет, не шторм. Он стал смертью во плоти, ведь здесь и сейчас, исполнял её обязанности, отправляя мёртвых туда, где им самое место.

Его меч был остёр и крепок. Но даже не смотря на качество изделия, с каждым десятым разрубленным мертвецом его лезвие